If we do withdraw, the horizon will seem to burn.
"Осколок" сочинялся долго и с перерывами. Изначально родилась идея: житие Боба в Паутине, его встреча со Всадниками и все такое. Параллельно с этим - история некоего Стража, который был немерянно крут и столь же заносчив, не спасшего от вирусов вверенную ему систему, после чего решившего бежать в Паутину, так как он боялся позора. А дальше пришлось поломать голову. Я успел начать его, отложить, написать "Коннект", вернуться, значительно переделать вступительную часть и линию бывшего Стража, снова отложить, снова вернуться и наконец закончить =) Впрочем, столь долгая работа себя оправдала - из сочиненного мною на эту ФБ "Осколок" я считаю самым лучшим. И да, быт и нравы веб-райдеров в каноне описаны очень фрагментарно, поэтому не стоит удивляться, что у меня их концепция вышла одной, у V-Z в "Интерфейсе" - совершенно другой, а в англоязычных фиках можно найти еще массу столь же отличающихся как от наших, так и друг от друга.
Название: Осколок
Автор: Narindol
Бета: Альре Сноу
Размер: миди, ~7300 слов
Персонажи: Боб, веб-райдеры
Категория: джен
Жанр:драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Страж, не сумевший защитить свою систему и оказавшийся в Паутине. Стоит ли ему возвращаться назад?
Рисунок CyrionB
Это походило на пробуждение после тяжелого мутного сна с кошмарами. Когда ты лежишь с закрытыми глазами и пытаешься понять – уже бодрствуешь, или еще продолжаешь спать?
Язва на потемневших небесах Мэйнфрейма – портал в Паутину. Клыкастые осьминогоподобные твари, кружащие возле него. Торжествующее лицо Мегабайта. Глитч, сдавленный когтистыми пальцами вируса. Капсула, неумолимо летящая в портал. Паутина – вечное движение, буйство красок, словно неизвестный художник щедро разрисовал пространство. Окажись здесь Гексадецимал, она пришла бы в восторг. Через тонкие стенки ощущается холод. Капсула продержится еще... Да одному Юзеру известно, сколько она продержится, а потом его ждет неминуемая гибель. Хруст и сеточка трещин, мигом покрывших стекло – внезапно, хотя он и ждал этого. Объятия Паутины. Будто угодил в жидкий металл, только не обжигающий, а ледяной. Нет сил протолкнуть крик. Густой враждебный воздух застревает в легких, забивает рот, сдавливает со всех сторон. Боль тяжелым металлическим шаром перекатывается в голове. Я буду жить, пока буду в сознании. Думай о Мэйнфрейме. Мышь. Энзо. Андрэйя. Дот. Лицо Дот – он старается удержать его перед глазами. Дот, вечно занятая, погруженная в тысячу дел одновременно. «Органайзер у тебя как китулы у Стражей», – смеялся он когда-то. Дот, с улыбкой глядящая из-под солнечных очков на него, безуспешно пытающегося отремонтировать свой многострадальный автомобиль. Дот в платье (небывалый случай!), поющая на дне рождения Энзо. Дот, какой он видел ее в последний раз, совсем недавно и целую вечность назад – собранная и полная решимости. Я не могу умереть. Они меня ждут, я не могу умереть. Она ждет меня. Жить! Только бы жить! Я не могу умере... Из глубины астероидного пояса появляются странные фигуры в доспехах верхом на еще более странных червеобразных созданиях. Похожи на спрайтов. Последняя мысль – откуда здесь спрайты? Темнота.
Когда это было? Наносекунду назад? Секунду? Цикл? Час? Было ли вообще?
Лежит на спине. Под ним что-то вроде жесткого матраса. Дышится нормально. Теперь сравнение «это как дышать» для него не просто фигура речи. Холодно, но холод терпимый.
Он попробовал пошевелиться, и к нему сразу же вернулась боль. Впилась тысячей иголок, медленно расплылась по телу. Но по ощущениям вроде бы все цело и все на месте. Можно посмотреть, где он оказался.
Открыв глаза, Боб увидел темно-коричневый каменный потолок. Потом на фоне потолка возникли два склонившихся над ним лица. Одно – закрытое глухим шлемом: только глаза, горящие странным зеленым светом, виднелись в прорезях. Шлем венчала причудливая конструкция, похожая одновременно на корону и оленьи рога. Второе – лицо спрайта. Ровесника Боба или чуть моложе, с бледно-желтой кожей и болотного цвета шевелюрой, заплетенной во множество косичек. Лоб и щеки его пятнала чешуя, похожая на ту, что послужила материалом для шлема коронованного. Ниже шеи оба спрайта были затянуты в доспехи из все той же грубой темно-зеленой чешуи. «Это они подобрали меня, – вспомнил Страж. – Только их было больше».
Коронованный издал длинный набор скрежещущих и шуршащих звуков. Это явно предназначалось Бобу и отдаленно напоминало речь китулов, но Страж ровным счетом ничего не понял.
– Ты везучий, Страж, – заговорил спрайт с открытым лицом на языке жителей Сети, переводя слова коронованного. – Проболтайся ты еще немного в открытом пространстве – и остались бы от тебя одни фреймы. Да и то ненадолго. Как чувствуешь себя?
– Будто по мне бульдозер проехал, – честно ответил Боб, и оба его собеседника рассмеялись. Судя по всему, коронованный понимал сетевой язык, но сам говорить на нем не мог. Он опять проскрежетал что-то.
– Когда тебя жует Паутина, то даже десяток бульдозеров, проехавших по тебе, покажется ерундой, – перевел второй. – Впрочем, теперь ты в безопасности. Встать сможешь?
Подняться он сумел, несмотря на то, что тело моментально отозвалось новым приступом боли. Встав, Боб осмотрелся. Пещера размером со спальню в его квартире. Два ряда таких же матрасов, как тот, на котором он только что лежал, вдоль обеих стен. Темноту рассеивал неярко горевший круглый светильник на потолке. В стене возле входа, прикрытого плотной матерчатой шторой, была вырублена ниша, заполненная какими-то металлическими коробками. Из-за шторы доносились негромкий шум, треск огня и такой же скрежет, каким разговаривал обладатель короны. Его собеседник, говоривший на языке Сети, ростом и телосложением почти не отличался от Боба, коронованный же был выше Стража на голову, а шириной плеч не уступал Хэку со Слэшем.
– Это Гул. Наш предводитель, – представил его переводчик. – А меня зовут Киплер. Я доктор.
– Я Боб, – Страж кивнул в знак уважения и собеседники ответили ему тем же. – А кто вы, ребята?
– Веб-райдеры. Всадники из Паутины, – Киплер произнес это так, будто слава Всадников гремела на всю Сеть, и Боб должен был быть несказанно горд оказаться среди них. – Пойдем, познакомишься с остальными. И подберем тебе доспех.
Он отдернул штору, и все трое вышли, оказавшись в соседней пещере, по величине не уступавшей холлу мэйнфреймовского Центрального Офиса. Высокий свод ее терялся в полумраке, который не мог рассеять огонь, горевший в очаге. Возле очага, на креслах и диванах, обтянутых кожей, но не такой грубой, как та, из которой делались доспехи, а тонко выделанной, сидели и лежали Всадники. Было их десятка три или четыре. Даже на отдыхе они не расставались со своей броней, а многие и шлемов не снимали. Где-то над головой раздавалось монотонное гудение. «Вентиляция, наверное», – подумал Боб.
– Это наша гостиная, – Киплер обвел рукой пещеру. – Но здесь не все. Кто-то в рейде, кто-то в мастерских, кто-то отдыхает.
Гул что-то громко сказал остальным Всадникам, очевидно, представляя им Боба, и те, поднявшись со своих мест, подошли к нему.
Спрайты обоих полов (женщин было ощутимо меньше) пожимали ему руки, те, кто был без шлемов, приветствовали на языке Сети. Киплер переводил слова тех, кто говорил на языке Всадников.
Хейнс, первый помощник Гула. В отсутствие лидера на базе он – глава Всадников. Будет их главой и если с Гулом что-нибудь случится. Раст, второй помощник. Альмет, его жена. Бойм, старший мастер-оружейник...
Они были разного возраста и телосложения, с разным цветом глаз и волос, но всех их объединяло одно – у кого-то, так же, как у Киплера, лицо усеивали отдельные пятна ороговевшей кожи, у кого-то эта чешуя расползалась на шею, у кого-то – на лоб, у иных лица покрылись ею полностью, и Боб начал понимать, отчего многие из Всадников не снимают шлемы. Паутина ставила на спрайтов свои метки.
Гул обратился к нему и Киплер перевел речь предводителя:
– Добро пожаловать в ряды веб-райдеров, Страж. Мы рады приветствовать тебя!
Чем меньше оставалось до цели их полета, тем больше настроение Снорта выбиралось из бездны, в которую успело отправиться за последние секунды. «Это все Акронис», – Страж покосился на сидящего рядом старшего коллегу. Его спокойствие и уверенность обнадеживали. Особенно в сравнении с издерганным и уставшим Сommand.com Эдом, биномами из войск CPU, уже готовыми паковать чемоданы в эвакуацию, и мрачными как туча аналитиками из Суперкомпьютера, их бесконечным «Мы пока не установили, что это за штуковина и как с ней бороться». Акронис уже двадцать часов служит, он наверняка попадал в ситуации и посложнее.
– Здесь, – Эд тронул ручку управления и вертолет завис над местом, где переливающаяся оттенками розового поверхность энергетического моря сменялась медленно колышущейся субстанцией нежно-лазурного цвета. Акронис, приоткрыв дверь кабины (свист лопастей, рассекающих воздух, сразу стал слышнее), вытянул руку с китулом вниз.
– Зиксель, анализ.
Китул что-то пискнул, по его круглому экрану побежали строчки данных.
Лазурь появилась семь или восемь секунд назад - сложно было сказать точнее, в эту часть моря жители системы заглядывали крайне редко. Заметили ее, когда она, постепенно увеличивая свою площадь, добралась до островов – любимого места отдыха горожан. Спрайты и биномы, плескавшиеся в энерговолнах и лежавшие на пляжах под жаркими световыми лучами, заметили неспешно приближающееся нечто. Проверять, что произойдет, если сунуть в это нечто руку или влезть в него целиком, никто не захотел. Отдыхающие, резво собрав вещи, погрузились обратно на свои катера и яхты. Как оказалось – не зря. Потому что лазурь, добравшись до островов, поглотила их вместе с камнями, пальмами и песком. Когда испуганное мирное население добралось до города, в Центральном Офисе моментально объявили тревогу. Снорт тогда был даже рад – наконец-то дело! Почти час после выпуска из Академии он просидел в этой системе, где даже разрывы крайне редко появлялись, а вирусов вообще видели только в кино. Уже хотел просить о переводе – где среди этой скукотищи проявить себя молодому и перспективному Стражу?
Сначала они пытались справиться сами. Зонды, запущенные в лазурь, субстанция переработала и не заметила. Внешнее сканирование показало три вещи: у нее очень большая плотность, она постоянно расширяется и она поглощает все, с чем соприкасается. «Спасибо! – зло бросил тогда Эд системе Центрального Офиса, как будто она могла понять его сарказм. – Это мы и без тебя увидели!».
Силовое воздействие тоже не дало результатов. Пули, энергетические заряды, все разрушающее и взрывающееся – это лазурь глотала не поперхнувшись и безо всякого вреда для себя.
Связались с Суперкомпьютером. Стражи пытались оценивать ситуацию и консультировать по видеоокнам. Рассматривали загадочное явление под разными углами. Присылали свои зонды. Все зря. А лазурь продолжала медленно но безостановочно продвигаться к городу. Тогда Совет Стражей передал: «Держитесь. К вам отправляется Акронис», и у Снорта сразу стало легче на сердце – Акронис среди Стражей был личностью почти легендарной, он никогда еще не знал поражений.
– Так, – легендарный и не знавший поражений закончил смотреть результаты анализа. – Ничего нового Зиксель нам не сказал. Увы и ах. Но у меня есть кое-какие мысли.
Две пары глаз, молодого Стража и Command.com, с надеждой обратились к нему.
– Если эта штуковина так любит есть, мы ее накормим. До отвала.
Планирование не было его сильной стороной, но интуитивно Боб догадался, что не стоит сразу бросаться на Всадников с криком «Сию же наносекунду откройте мне портал в Мэйнфрейм!». Сначала надо узнать, что они собой представляют, как настроены, чего от него хотят. И есть ли у них вообще какое-то сообщение с Сетью. Поэтому первую минуту жизни здесь он смотрел во все глаза, слушал во все уши, изучал местный язык и поменьше спрашивал. Может быть, он узнает все необходимое и не задавая вопросы.
Жилищем веб-райдерам служил астероид, который они называли Ранчо, изрытый тоннелями словно кусок сыра. Здесь было всё: уже виденные Бобом гостиная и госпиталь, жилые помещения, кухня и столовая, кладовки для еды и снаряжения, мастерские, в которых делали доспехи и оружие, и даже общественная баня – пещера с горячим источником.
Местный язык оказался несложным – вскоре Боб разговаривал на нем с пятого на десятое, помогая себе жестикуляцией, а потом и вовсе перестал испытывать какие-либо трудности с общением.
Всадников насчитывалось чуть меньше двухсот, но все вместе они не собирались никогда – постоянно кто-то был в рейде или мастерских, а кто-то отдыхал.
Всадники еще в незапамятные времена приручили несколько разновидностей паутинных тварей. Одни, уже виденные Бобом гигантские зубастые черви, служили ездовыми животными. Их называли лошадьми – веб-райдеры были не лишены чувства юмора. Других, похожих на гибрид осьминога с гаечным ключом (во всяком случае, челюсти их больше всего напоминали именно гаечный ключ), использовали как источник пищи и кожи для доспехов и снаряжения. Держать эту причудливую домашнюю скотину в неволе было невозможно, поэтому она свободно мигрировала по паутинным просторам, а Всадники, перемещаясь вместе с нею, следили, чтобы живность не угодила в пасть другим здешним обитателям. Хищников в Паутине хватало, и спрайтами они тоже были не прочь закусить. «Я когда-то с одной милой тварюшкой самым натуральным образом поздоровался за руку, – сказал Гул за первой совместной трапезой Боба со Всадниками. – Так с тех пор руку и не мою. Так, смажу иногда, болты подтяну – и дальше хожу». В подтверждение своих слов он стянул перчатку и поклацал пальцами механического протеза, заменявшего ему левую руку до самого локтя.
Эти экспедиции и назывались рейдами. Вокруг них здесь строилась вся жизнь. По возвращении на Ранчо Всадники смывали с себя грязь, отсыпались, отъедались, рассказывали о том, что произошло во время рейда, лечили раны и чинили амуницию, а потом снова отправлялись менять товарищей – за животными постоянно кто-то наблюдал. Только мастера не принимали участия в рейдах. Те, кто умели изготавливать доспехи и оружие, не имели права подвергать свою жизнь опасности.
Никто из веб-райдеров не мог сказать, откуда взялось сообщество Всадников. Все они, попав в Паутину, уже заставали существующий порядок вещей. Самые старые помнили, что когда-то предводителем Всадников был Ванс, после гибели которого их возглавил Гул. Но говорили, что и Ванс, проживший здесь не один десяток часов, твердо знал одно: веб-райдеры были всегда.
И никто, к вящему разочарованию Боба, понятия не имел, как выбраться отсюда. Конечно, все знали, что есть порталы, ведущие в Сеть, но создавать их Всадники не умели. Да их особо и не интересовало возвращение – слишком сильно они изменились за время жизни здесь. Они почти никогда не снимали доспехов, потому что и в недрах астероида Паутина оставалась Паутиной. Внутри не было ни штормов, ни хищников, система вентиляции делала воздух пригодным для дыхания, но этот мир все равно считал их инородными телами. На Ранчо Паутина не стремилась сожрать их, как снаружи. Она медленно, но неотвратимо меняла их, наносекунду за наносекундой, и потому кожа покрывалась чешуей, деформировались кости, а о том, что происходило с внутренним кодом, Бобу и вовсе не хотелось думать. Доспехи ослабляли ее влияние, но не могли защитить от него совсем.
– Послушай, Киплер, – как-то спросил доктора Боб. – Изменения происходят со всеми?
– Не хочешь очешуеть? – Киплер усмехнулся. – Ничего не поделаешь. Продержишься ты дольше – Гул говорит, что у Стражей коды попрочнее, чем у всех нас. А потом Паутина все равно возьмет свое.
– До какого предела хоть? – Боб внутренне поежился от перспективы, если поиски портала в Сеть изрядно затянутся, превратиться в близнеца некоторых особо колоритных Всадников-старожилов.
– Кто знает? – пожал плечами доктор. – Пока живешь – меняешься. От старости у нас никто не умирал. Мастера могли бы проверить, они же все время на Ранчо сидят, а тут очень сложно погибнуть – но совершенно не горят желанием. Поэтому рано или поздно готовят себе смену, перестают работать в мастерских и начинают ходить в рейды. А из каждого рейда есть шанс не вернуться.
Впрочем, неизбежность и постепенность внешних изменений позволяла примириться с ними. Если все вокруг обрастают чешуей, то нет причин чувствовать себя ущербным.
У Всадников не рождалось детей – Паутина не позволяла чужакам размножаться – и единственным источником пополнения их рядов оставались такие же пришельцы из Сети, как Боб. У каждого из них была своя история. В родную систему оружейника Бойма каким-то образом проникли пресловутые существа класса «М». Прежде чем Стражи успели справиться с ними, они стабилизировали такое количество разрывов, что система целиком провалилась в Паутину. Альмет, жена второго помощника Гула, жила в Суперкомпьютере и в один прекрасный день решила навестить родственников в другой системе. Корабль вошел в портал, с которым в это время произошел какой-то сбой, и вместо пункта назначения пассажиры увидели паутинные пейзажи. Среди Всадников было еще несколько спрайтов из числа товарищей Альмет по несчастью. Правая рука предводителя веб-райдеров Хейнс тоже попал сюда на корабле, но целенаправленно. Некая транспортная компания ставила эксперимент с сокращением времени и затрат на сетевые перемещения.
– Там была пара ученых, которые обосновали, что через Паутину можно неслабо срезать путь от одной системы до другой, – рассказывал Хейнс. – Создали специальный корабль с защитой от здешней среды, набрали добровольцев... Я пошел – обещали очень прилично заплатить, аванс большой выдали. Вроде все предусмотрели, только в Паутине всю эту технику никто, понятное дело, не тестировал. Сюда-то мы войти смогли и даже перемещаться смогли. А вот выход не нашли – навигационная система приказала долго жить почти сразу. Кораблю надо отдать должное, он протянул целых три секунды, прежде чем защита тоже приказала долго жить.
Все они, привыкнув к жизни в Паутине, говорили о своем попадании сюда совершенно спокойно и даже с юмором. История Боба, конечно же, вызвала у них интерес – бывшие обитатели Сети хорошо помнили, кто такие Стражи. Боб рассказал им, что его отправили сюда вирусы. Без особых подробностей – веб-райдеры все равно не поняли бы сложных отношений между мэйнфреймерами, Мегабайтом и Гексой.
Он до последнего оттягивал этот момент, но Дот здесь не было, так что осмысливать все произошедшее с ним и думать, что делать дальше, все-таки пришлось самостоятельно.
Добравшись до спальни и растянувшись на матрасе, точной копии больничных матрасов из владений Киплера, Боб собирал воедино информацию последних секунд.
Хорошо: он жив и не покалечился. Всадники дружелюбны и пока не требуют ничего взамен. Единственное, что ему здесь грозит – приобрести столь же специфическую внешность, что и у них. Но это в дальней перспективе. Гул же говорил, что коды у Стражей попрочнее, чем у прочих спрайтов.
Плохо: как вернуться отсюда в Сеть, он представляет себе исключительно теоретически. Через портал. Портал можно создать, стабилизировав разрыв. Здесь начинались непреодолимые трудности – сделать это без Глитча он не мог. У Всадников никаких устройств для создания порталов тоже не было. Существ класса «М» приручать они не умели и вообще какого-либо интереса к возвращению в Сеть не проявляли, так что рассчитывать приходилось исключительно на собственные силы.
Что делать: когда будет возможность – выбраться в открытую Паутину. Может быть, он заметит то, чего не видят Всадники, и что поможет ему с возвращением. Вытащить предводителя веб-райдеров на разговор с глазу на глаз – он наверняка знает много интересного. Вот только совершенно не факт, что все это увенчается успехом. Судя по всему, Боб застрял здесь надолго. И перспективы его возвращения домой пока что очень туманны. А в Мэйнфрейме тем временем... Дот, Мышь, Фонг – им доводилось бывать в разных переделках, и они наверняка что-нибудь придумают. Но Страж со всеми вытекающими отсюда обязанностями – все-таки Энзо. Которого он сделал стажером, чтобы мальчик не выглядел обманщиком перед Андрэйей. Бобу и в голову не могло прийти, что защищать систему Матриксу-младшему придется прямо сейчас, да еще и в одиночку. Как он справится? Справится ли вообще? Может быть, вернувшись домой, Боб застанет руины системы и горстку случайно уцелевших биномов, которые расскажут ему, что все остальные удалены, а Мегабайт давным-давно ушел в Суперкомпьютер?
Страж не был склонен к рефлексии и самокопанию, впадать в отчаяние ему тоже не было свойственно, но нынешняя ситуация располагала к этому как нельзя лучше.
Проситься в рейд не пришлось. Гул сам предложил это ему через несколько секунд после неутешительных размышлений Боба.
Управиться с червеобразным «конем» веб-райдеров не составило большого труда – ловкости Бобу было не занимать, а в играх он не раз ездил на всяких экзотических созданиях.
Теперь Боб не был беззащитен – от ветра, холода и агрессивной среды его спасал доспех, рядом на своих «лошадях» парили Всадники, готовые прийти на помощь в случае чего. Страж мог сколько угодно рассматривать красоты Паутины и наслаждаться ощущением полета.
– Ну как? – проскрежетал Хейнс, подлетая поближе к Бобу.
Страж поднял большой палец в ответ. Помощник лидера, засмеявшись, кивнул:
– Нигде в Сети ты не увидишь и не почувствуешь такого, Боб! Ради этого стоит обрасти драконьей шкурой!
У Хейнса под влиянием мутаций голова формой стала напоминать луковицу, а чешуя давно покрыла все лицо, так что в шлеме и без шлема он выглядел примерно одинаково. Боб хотел сказать, что никакие пейзажи и ощущения, какими чудесными бы они ни были, не стоят такого, но промолчал. За недолгое время, проведенное среди Всадников, он успел полюбить этот грубоватый, но искренний и бесхитростный народ, и не собирался обижать их.
Оказавшись за пределами Ранчо, Боб наконец-то понял, почему веб-райдеры общались на таком странном языке. В плотном воздухе открытой Паутины эти высокочастотные звуки были слышны гораздо лучше, чем обычная речь обитателей Сети.
Следующие две секунды Всадники во главе с Хейнсом безостановочно мчались туда, где сейчас паслось стадо, охраняемое теми, кого им предстояло сменить. Спали и ели не вылезая из седла. Цифровые шторма облетали подальше, от хищников, сбившихся в большие стаи, уклонялись, а зубастых одиночек отгоняли. Ничего похожего на компас или какие-нибудь другие навигационные приборы ни у кого из Всадников не было, и Боб, отчаявшись понять, как они ориентируются в постоянно меняющемся пространстве Паутины, спросил об этом Хейнса.
– А нам ни к чему компасы. Мы сами себе навигаторы, – ответил Всадник. – Просто чувствуем, куда надо лететь. Поживешь здесь подольше – тоже будешь чувствовать.
Чутье их не подвело. К началу третьей секунды на горизонте появилось стадо паутинного скота, невдалеке от которого дрейфовали в пространстве Всадники во главе с Растом.
Тогда Боб впервые увидел, как выглядит удаление в Паутине. В самый разгар приветственных объятий, радостных возгласов и обмена новостями откуда-то возникла тварь, похожая на спрута, посетившего Мэйнфрейм – только раза в полтора больше и оснащенная двойным комплектом щупалец.
Всадники отреагировали на ее появление моментально: веселье прекратилось, и вновь прибывшие вместе с охранявшими стадо развернулись в боевой порядок.
– Что это за новая хрень? – крикнул Раст, указывая пистолетом на тварь. – Спруты подрастают?
– Не знаю, – в тон ему ответил Хейнс. – Но что-то похожее мы ели на завтрак!
Веб-райдеры начали брать спрута в кольцо, наводя на него оружие. Червеобразные «кони» двигались с удивительным для своего неуклюжего вида проворством.
А потом Хейнс погиб. Меньше, чем за миллисекунду. Прежде чем помощник Гула успел отдать команду «огонь», спрут одним движением преодолел расстояние, отделявшее его от спрайтов, и выбросил вперед щупальца, на концах которых появились острые шипы. Хейнс, дернув «коня» в сторону, успел уклониться от двух или трех, но остальные без труда прошили его доспех, а следом за ним и самого Всадника. Словно картечь, пробивающая ткань мундира – Боб видел такое в играх.
Дружный залп тотчас же разнес спрута в клочья.
Код Хейнса еще сопротивлялся. Наносекунду или две он был полупрозрачным, как у Дот, когда та соприкоснулась с магнитом. Затем беззвучно растворился в пространстве. Только уцелевший «конь» под опустевшим седлом напоминал о том, что был такой Хейнс, правая рука Гула, некогда отправившийся в Паутину по собственной воле.
Система погрузилась в темноту. Мощность снизили до минимально возможного уровня – вся энергия сейчас требовалась здесь. От горизонта до горизонта, насколько хватало глаз, над водой зависли выстроенные в ряд платформы с излучателями. Часть они собрали в городе своими силами, часть им передали из Суперкомпьютера вместе с аккумуляторами.
Акронис решил дать субстанции такое количество энергии, которое она заведомо не смогла бы переработать. Никто не мог достоверно сказать, сколько это – проанализировать лазурь изнутри так и не удалось. Пришлось положиться на громадный опыт Стража. Все равно ни здесь, ни в Суперкомпьютере никто не смог предложить ничего лучше. Кроме разве что эвакуации и закрытия порталов, ведущих в систему.
За линией излучателей вытянулась шеренга боевых машин СPU. От солдат сейчас было мало толку – все давно поняли, что стрелять в лазурь бесполезно, а оцепление не требовалось. Никому из мирных жителей и в голову не пришло бы отправиться сюда, чтобы посмотреть на события своими глазами. Но вооруженные силы, тем не менее, были здесь – они тоже защитники системы, не оставаться же им в казармах?
Они втроем – Command.com и оба Стража – снова сидели в кабине вертолета, зависшего над морем.
– Ну что? – Акронис еще раз взглянул на медленно приближающуюся лазурь, затем на своих спутников. – Начнем?
– Начнем, – синхронно кивнули оба.
– И да поможет нам Юзер, – вздохнул Эд.
Акронис щелкнул переключателем пульта, который держал в руках. Слитная вспышка десятков излучателей разорвала темноту и на мгновение ослепила их. Сияющая волна ударила в лазурь, и та, не выдержав напора, откатилась назад. Волны энергоморя сразу же хлынули в освободившееся пространство.
– Йи-и-иха! – Снорт радостно стукнул кулаком по приборной панели. – Получи и распишись!
Эд наконец-то выдохнул. На лице Command.com было написано счастье. Только Акронис оставался бесстрастным. Еще одна победа в его длинном послужном списке. Не первая, далеко не последняя и далеко не сама тяжелая.
А потом лазурь пошла обратно. И через наносекунду, прежде чем они успели сообразить, что происходит, излучатели начали взрываться от перенапряжения один за другим. Субстанция справилась с потоком энергии, и распространялась теперь она гораздо быстрее.
– Уходим! – пока Эд и Снорт оторопело смотрели на крушение плана Акрониса, сам он быстро перехватил штурвал и развернул машину.
– Общее отступление! Снорт, выходи из ступора! Свяжись с Суперкомпьютером и запрашивай эвакуацию.
В рейде они пробыли почти минуту. Перемещались следом за стадом, ели и отдыхали по очереди. Боб за это время научился неплохо обращаться с веб-райдерским оружием, управлять конем и различать несколько десятков опасных и неопасных обитателей Паутины. И еще понял, что, невзирая на доспехи, оружие и других Всадников рядом, расстаться со своей бит-картой в открытой Паутине не просто, а очень просто. Тварей, подобных спруту-переростку, больше не появлялось, и Хейнс, к счастью, остался единственным, кого они потеряли – но опасностей, как живых, так и неживых, было предостаточно.
Потом были Всадники во главе с Растом, прилетевшие сменить их. Обратный путь, оказавшийся короче пути туда – стадо мигрировало ближе к Ранчо. Возможность впервые за время пребывания здесь стянуть с себя доспехи и вымыться. Торжественный ужин с обильным употреблением местного совершенно жуткого алкоголя. Боб впервые ел паутинных слизней – черных и похожих на нулей. Для того, чтобы стать полноправным членом веб-райдерского сообщества, нужно было поучаствовать в одном рейде, а после – непременно съесть паутинного слизня. На вкус он оказался очень даже недурен. Удержать вертящегося слизня в пальцах и отправить его в рот – вот задача не из легких.
Когда веселье улеглось и большая часть Всадников уснула, Стража отыскал Гул.
– Пойдем со мной, Боб, – позвал предводитель. – У тебя наверняка накопилось много вопросов. У меня тоже есть, о чем спросить тебя. И что сказать.
«Да ты прямо мысли читаешь, Гул. В рейд сам предложил отправиться, поговорить наедине тоже сам позвал».
– Вопрос у меня единственный, – начал Боб, когда за ними закрылась дверь жилища главы веб-райдеров – комнатки, отличавшейся от общих спален только тем, что она была вдвое меньше и спальное место в ней было одно.
– Я могу догадаться. Хочешь спросить, как отсюда выбраться? – Страж еще не слишком хорошо научился различать интонации в скрежещущем языке Всадников, и выражения лица Гула увидеть он не мог, тот никогда не снимал шлема, но почему-то с уверенностью мог бы сказать, что предводитель усмехнулся, произнося это.
– Да, – Боб сдержался и не прибавил «Я не вижу в этом ничего смешного». Не стоит быть невежливым.
– Никак, – обескуражил его Гул краткостью и прямотой своего ответа. – Во всяком случае, ни я, ни кто-то другой из Всадников портал в Сеть открыть не может. Тех, кто может, мы не знаем.
– А кодмастера? – мастер Ленс, не слишком приятная личность, посетившая Мэйнфрейм несколько циклов назад в поисках своего собрата-отступника, говорил, что в Паутине тоже живут такие, как они.
Предводитель отрицательно мотнул головой:
– И думать забудь. Во-первых, одному Юзеру известно, где их искать. На это могут уйти часы, а никто не гарантирует тебе успеха. Во-вторых, если ты имел дело с кодмастерами, то наверняка знаешь, что паутинные общаются с посторонними еще неохотнее, чем сетевые. Могут удалить тебя за беспокойство прежде, чем успеешь сказать, что хотел от них.
Боб ожидал, что Гул ничем не сможет помочь ему в поисках дороги домой, но одно дело ожидать, а другое – убедиться в этом. На наносекунду захотелось скинуть доспех и выйти через шлюзокамеру в открытое пространство. Уж лучше Паутина доест его сразу, чем за долгие часы. Но эту предательскую мысль он тут же прогнал. «Страж я, или кто? В конце-то концов?».
– Так, – произнес он, медленно кивнув. – Спасибо за честность.
– Не за что, – пожал плечами Гул. – Больше вопросов у тебя нет?
– Какие уж тут вопросы... Ты тоже хотел спросить меня о чем-то?
– Хотел. Садись, не стой, – предводитель опустился на свою кровать и указал Бобу на трехногий табурет, собранный из костей паутинного создания. – Расскажи поподробнее, что произошло в твоем городе? Сомневаюсь, что вирусы просто подкараулили тебя в темном секторе, схватили за шиворот и сунули в портал.
«А разговор становится все интереснее. Я, конечно, догадывался, что ты не прост, Гул, но что-то уж слишком ты не прост».
Но делать тайну из недавних событий Боб все же не стал. Рассказал обо всем, начиная с явления паутинной твари через зеркало Гексадецимал, попутно пояснив, насколько это было возможно, кто есть кто в Мэйнфрейме.
Гул внимательно слушал его, не перебивая. Когда Страж закончил свой рассказ, помолчал, что-то обдумывая, а затем подытожил:
– Ты не согласился с решением Верховного Стража. Начал бороться с паутинными тварями своими силами. Взял в союзники парочку вирусов и дал им обвести себя вокруг пальца. В конечном итоге лишился китула и оказался в Паутине. В системе при этом остались два вируса и ни одного Стража, если не считать мальчишки-стажера. Все верно?
– В общем – да, – Бобу показалось, что Гул говорит, как обвинитель на трибунале.
– И после этого ты хочешь вернуться в Сеть? – лидер веб-райдеров рассмеялся. – Ты же не мальчик... как его, Энзо, кажется? Это он мог верить в сказки про благородных и справедливых воинов, которые исправляют и защищают. А ты прекрасно знаешь, что если Стражи доберутся до тебя, то тебя ждет как минимум тюрьма, а как максимум – и это куда вероятнее – удаление. Я предлагаю тебе другой вариант.
– Интересно, – Боб воздержался от комментариев по поводу Гуловых взглядов на правосудие Стражей. – И какой же?
– Хейнс погиб. Моим первым помощником теперь станет Раст. А место второго я хотел предложить тебе.
Боб был готов к чему угодно – вплоть до совета немедленно совершить ритуальное самоубийство и восстановить тем самым свою поруганную честь, но предложения сделать карьеру в рядах веб-райдеров он никак не ожидал. «Который уже раз моя челюсть неуклонно стремится к полу? Если дальше Гул скажет, что Паутина – это такая необычная игра, а он – здешнее воплощение Юзера, я ничуть не удивлюсь».
– Благодарю, – Страж снова кивнул. – Но неужели среди Всадников нет никого достойнее меня? Я не так давно здесь, рейд у меня за спиной только один. Никакими особыми подвигами пока не отметился.
– Ты не так давно здесь, но ты Страж, – ответил Гул. – А значит, у тебя код покрепче и способностей побольше, чем у других. Специальная подготовка к тому же. Еще пара рейдов, и будешь чувствовать себя в Паутине как дома. Я не требую ответа сейчас. Понимаю, что у тебя там остались друзья, ты волнуешься за город и все такое. Подумай, Боб.
– Я подумаю над твоим предложением.
Выйдя из обиталища Гула, Страж прислонился спиной к стене и уставился невидящим взором в коридорный полумрак.
– Ну и что все это значит? – спросил он сам себя.
Он не раз видел, как умирают системы – содрогаясь в агонии, теряя улицу за улицей, сектор за сектором, под аккомпанемент безразличного металлического голоса.
Здесь все было по-другому. Никаких сообщений о крушении системы, никакого грохота. Нежно-лазурная субстанция неспешно стягивала свое кольцо вокруг центра города. И здания, когда она добиралась до них, тихо оседали, словно размытые песочные замки. Мир не умирал, мир погружался в сон, за которым никогда не наступит пробуждения.
Акронис стоял на крыше Центрального Офиса, спокойно глядя на то, как колышущаяся лазурь преодолевает последние метры. В системе он остался один – жители давно эвакуировались в Суперкомпьютер. Теперь ученые долго будут строить догадки и вести споры. Все посчитали его вирусом, но разве оно похоже на привычные и понятные вирусы? Впрочем, это больше не имеет значения. Последний портал закрылся. Что бы это ни было – дальше в Сеть ему не уйти. Скоро все будет кончено. И для лазури, убившей систему, и для Стража, не сумевшего эту систему спасти. Остался один шаг.
– Ну что, Зиксель? Поработаем в последний раз?
Китул промолчал. Неизменные напарники Стражей вообще общались со своими владельцами в исключительных случаях, и, судя по всему, этот случай Зиксель исключительным не считал. Впрочем, Акронис и не ждал ответа.
– Зиксель, портал!
Прямо перед ним в пространстве возникло круглое окно. Только вместо привычной мерцающей дымки в нем вращался, менял формы и бесконечно перетекал из одного состояния в другое хаос Паутины.
– Зиксель, портал! – рядом с первым окном открылась точная его копия.
– Зиксель, портал! – а вот и гости пожаловали. Из портала появилась черная голова спрута. Следующий тоже не заставил себя долго ждать. Они спешили поживиться свежей энергией.
– Зиксель, портал!
Будь ты хоть трижды вирусом, ты – создание Сети. И тебе не пережить встречи с Паутиной.
Секунды две Боб ходил, погрузившись в себя, и не замечал никого вокруг. Ни с кем не заговаривал первым, отвечал невпопад, если к нему обращались. Мыслями его всецело завладела личность предводителя Всадников. Что Боб знал о нем? Гул, как и сообщество веб-райдеров, был всегда. Несколько старых Всадников помнили Ванса, предыдущего лидера, но и при нем Гул уже жил здесь. И жил давно. Сейчас он практически не покидал Ранчо – говорил, что возраст берет свое, но раньше тоже ходил в рейды. Несмотря на могучее телосложение, был прекрасным наездником. Мастерски владел оружием. Знал о Паутине практически все, все ее укромные места, ловушки и опасности, всех тварей, населявших ее. Притом никто не помнил, чтобы Гул когда-нибудь этому учился. Если бы Всадники не знали на все сто процентов, что у спрайтов здесь не может быть детей, они сказали бы, что их вождь родился и вырос в Паутине. Ореола таинственности Гул вокруг себя не создавал, но и похвастаться тем, что близко знает его, никто из Всадников не мог. Жены у него не было, друзей тоже. О его сетевом прошлом веб-райдеры не знали ничего. Может, кому-то и было это интересно, но никто не спрашивал. Просто спрайт-загадка какой-то.
Если бы Боба спросили, почему он так уверен, что знание того, кто такой Гул и откуда он, поможет ему вернуться домой, Страж вряд ли бы ответил. Ему подсказывала интуиция, а своей интуиции он привык доверять.
Кто мог знать о появлении Гула в Паутине? Кто, если и не застал сам это событие, то хотя бы слышал о нем от очевидцев? Только кто-то из мастеров. Они живут дольше, чем другие Всадники.
На третью секунду Боб спустился в мастерские – единственное место на Ранчо, если не считать пещеры с горячим источником, где было жарко. Здесь, среди разнообразного инструментария в диапазоне от кузнечных горнов, виденных Бобом только в играх, до хитроумных машин, которым позавидовали бы и в Суперкомпьютере, делалось и чинилось все, без чего жизнь Всадников была бы невозможной. Доспехи, оружие, снаряжение, упряжь для «лошадей», столы, стулья и кровати, кухонная утварь – вся тяжелая и легкая промышленность веб-райдеров сосредотачивалась в нескольких больших залах, наполненных непрекращающимся шумом и грохотом.
Лавируя в узких проходах между машинами и стараясь не мешать снующим туда-сюда мастерам, Боб отыскал старшего оружейника Бойма.
– Боб! – широкое лицо Бойма расплылось в улыбке. – А я уже опасаться начал, что ты совсем завис. Рад тебя видеть. Что привело?
– Взаимно, – Страж улыбнулся в ответ. – Скажи, могу я пообщаться с первым из наших старожилов?
– С Фером, что ли? Конечно, – оружейник указал в дальний угол. – Во-о-н там он. Хочешь послушать паутинные легенды многочасовой давности?
– Вроде того, – Боб не стал вдаваться в подробности. – Спасибо.
Фер оказался низеньким плечистым спрайтом. По внешнему виду его никак нельзя было сказать, что из обитателей Ранчо он живет в Паутине дольше всех. Лицо его сплошь покрылось чешуей и выглядело неотличимым от шлема, глаза, лишенные глазных яблок, радужки и зрачков, светились ровным зеленым светом, словно лампочки, из нижней челюсти торчали клыки, но Бобу доводилось видеть уже немало Всадников, у которых мутации зашли так же далеко, а прожили здесь они куда меньше. Мастер сидел на стуле за верстаком, на котором лежало полуразобранное лучевое ружье, и сосредоточенно рассматривал какую-то деталь.
– Мое почтение, мастер Фер, – обратился к нему Боб. – Извините, что отрываю вас от работы.
– Приветствую, – Фер оторвался от созерцания детали. – А, Страж Боб! Наслышан о тебе, но все никак не доводилось познакомиться. Я редко выбираюсь наверх. Чем могу помочь? Тебе починить что-то?
– Нет, спасибо, – помотал головой Страж. – Я хотел спросить. Вы ведь в Паутине дольше всех?
– Сейчас – пожалуй что и да, – мастер задумался. – Хочешь узнать о чем-то из старых времен?
– Да, – Боб кивнул. – Скажите, а вы появились здесь раньше Гула? Помните, как он попал к вам?
– Гул? – Фер рассмеялся. – Он явился сюда с таким фейерверком, что это трудно забыть. Я тогда еще совсем молодым был, почти как ты. Вовсю в рейды ходил. Как-то охраняли мы животину, все тихо-спокойно было, никаких тварей зубастых. И ни с того ни с сего посреди пространства начали порталы в Сеть открываться. Десяток, наверное, не меньше. Живность как взбесилась тогда – и наша, и дикой сразу налетело видимо-невидимо. Ей же только дай чем-то из Сети поживиться. Свою мы отогнали, а дикая хлынула в эту систему, в два счета ее разнесла по байтам. Там гадость была, вирус или что-то вроде, но что паутинным тварюшкам какой-то вирус? Из этой системы через портал и вывалился Гул. Когда в себя пришел, не особо рассказывал, что там такое произошло, но похоже, что это он порталы пооткрывал. Чтобы Паутина ту гадость в системе сожрала.
Бобу показалось, что на голову ему свалилась наковальня. Он очень хорошо знал события, о которых рассказывал Фер. Как знал их любой, учившийся в Академии Стражей.
– Впечатляюще, что и говорить, – он постарался не выдать своего волнения. – А давно это было?
– У-у-у... – протянул мастер. – Спроси чего полегче, Боб. Часов тридцать назад, не меньше. Точнее я тебе не скажу.
– Спасибо большое, мастер Фер, – Боб склонил голову в знак благодарности.
– Да не за что, – Фер, ответно кивнув, вернулся к разборке ружья.
Страж пошел наверх, снова ничего не замечая перед собой, поминутно натыкаясь на спрайтов и предметы, рассеянно извиняясь перед всеми подряд вплоть до дверей и станков.
Им рассказывали об этом на третьем курсе. Тридцать два часа назад Акронис, тогдашняя живая легенда, Страж с громадным опытом, отправился в систему, зараженную неизвестным доселе вирусом, превращавшим в часть себя все, с чем соприкасался. Ни местный Страж, ни специалисты из Суперкомпьютера не смогли определить, что это за вирус и как с ним бороться. Акронис на месте тоже не смог определить, но предложил вариант противодействия – дать вирусу больше энергии, чем тот сможет переработать. Боб вспомнил об этом способе, когда в Мэйнфрейме появился Гигабайт. С Гигабайтом это сработало, с неизвестным вирусом тридцать часов назад – нет. Тот, получив громадный заряд энергии, начал распространяться с потрясающей быстротой. Все население системы спешно эвакуировали, а сам Акронис уйти не пожелал. Через некоторое время в Суперкомпьютере зафиксировали открытие множества порталов в Паутину, и система разрушилась, не выдержав соприкосновения с ней. Акрониса же посчитали удаленным при крушении. Никому и в голову не могло прийти, что Страж уцелел. И уж тем более никто не думал, что он по сей день живет и здравствует в Паутине.
Ни в гостиной, ни в его комнате Гула – или правильнее теперь было сказать Акрониса? – не оказалось.
– Гул? – ответили Бобу Всадники, сидевшие у очага. – А он наружу пошел. Наедине с Паутиной побыть.
Страж надел шлем, и отправился в шлюзокамеру. Веб-райдеры иногда выбирались на поверхность астероида – там, если находило созерцательное или философское настроение, а даже у суровых Всадников порой такое случалось, было где присесть, посмотреть на открытое пространство и подумать о вечном.
Судя по неподвижному состоянию предводителя, сидевшего на валуне спиной ко входу, именно размышлениями о вечном он был сейчас занят.
– У тебя же был китул, Акронис, – сказал Боб, остановившись в паре шагов за его спиной. – Ты мог стабилизировать любой разрыв и вернуться в Сеть.
– Сам вычислил, или узнал у кого-то из мастеров? – спросил Гул, не оборачиваясь.
– Мастера рассказали, как ты здесь появился. До остального додуматься было несложно – эта история давно в учебниках есть.
– Ну надо же... – иронично произнес бывший Страж. – Двадцать с лишним часов удалял вирусы, а молодые поколения изучают единственный случай, когда я облажался. И что же обо мне пишут в учебниках?
– Про твои победы тоже рассказывают достаточно, – Боб, подойдя ближе, присел рядом с ним. Гул продолжал смотреть на бесконечное вращение гигантской воронки цифрового шторма вдалеке.
– Польщен. Впрочем, это все лирика, – Гул наконец-то повернулся к нему. – Китул у меня в самом деле был. Пока один из представителей местной зубастой фауны не отгрыз мне руку вместе с ним. Так что никакой я не злобный ренегат, который хочет сделать из честного Стража своего преемника и потому не дает ему вернуться домой. Открыть портал в Сеть нам действительно нечем.
– Но преемника из меня все же хочешь сделать? – Боб представил династию Стражей во главе веб-райдеров и улыбнулся про себя. В Сети они, напротив, старались не лезть в политику и дистанцироваться от руководства системами.
– Хочу, – кивнул Гул. – Сначала помощника, а в перспективе – преемника. Уже говорил, почему. Со Стражем Всадники не пропадут.
– Предлагаешь мне бросить Мэйнфрейм, – Боба не спрашивал, Боб констатировал факт.
– Что ты заладил: «Мэйнфрейм, Мэйнфрейм...»! – с досадой воскликнул Гул. – Я понимаю, у тебя там друзья, служба в нем – твое первое назначение. И единственное, как оказалось. Но подумай логически, Боб. Откажись от эмоций хоть на наносекунду. Город, скорее всего, разрушен вирусами. И отвечать за это перед другими Стражами тебе. Ты ведь не уберег систему. Ты, не кто-то другой.
Боб хотел возразить, что на его памяти Стражи всегда стремились ликвидировать последствия катастроф, а не отыскать крайнего, что Турбо не с руки обвинять его в крушении системы, которой незадолго до этого сам Первый Страж был готов пожертвовать, но не стал. Что толку в спорах? Гул видит в нем себя. Себя тридцатичасовой давности. И не услышит его возражений.
Поэтому он дослушал предводителя веб-райдеров до конца.
– Я не буду пытаться удержать тебя силой. Ты теперь один из Всадников, а Всадники – свободные спрайты. И мешать твоим поискам обратного пути не буду. Хочешь искать – ищи. Только стоит ли, вот что я хочу сказать тебе, Боб. Знаешь, в чем разница между нами? Ну, кроме возраста и опыта, ясное дело?
– Любопытно, – нарушил свое молчание Боб. – И в чем же?
– Я смог признать свое поражение и начать новую жизнь. А тебе это пока не удается, – Гул сделал ударение на слове «пока».
Боб ненадолго задумался.
– Не хочу показаться невежливым, Гул. Но я бы сказал по-другому. Разница в том, что ты сдался, а я – нет.
– Как угодно, – Гул тоже не пожелал спорить с ним. – Я вижу, что ты тот еще упрямец. Если считаешь, что прошибать стену лбом – это не сдаваться, то я предоставлю тебе право самому убедиться в обратном.
Предводитель Всадников сдержал свое слово. Никаких препятствий ему не чинил и даже не показывал своим поведением и высказываниями в присутствии других веб-райдеров, что между ними были эти два разговора. К Бобу относился так же, как и к остальным, не хуже и не лучше. Всадники же быстро полюбили Боба – летал и сражался он довольно лихо, свойственная ему общительность тоже сыграла свою роль. Они не слишком понимали, почему Боб не хочет остаться с ними, но его упорство вызывало у них уважение, и веб-райдеры старались помочь в его поисках насколько могли.
Не сдаваться – это внимательно слушать то, что Всадники рассказывают в рейдах и после рейдов. Собирать знания о Паутине, ее обитателях и явлениях. Он Страж, он заметит то, чего не замечают простые спрайты и то, чего никогда не хотел замечать Гул, не желавший возвращаться назад. Это – рассказывать истории о Сети, и истории о Паутине, которые уже успели накопиться у него за время, прожитое здесь. Смеяться и шутить, ничем не выказывая, что наедине с самим собой ему иногда по-прежнему хочется выйти в открытое пространство без доспеха. Не рассказывать никому, что ему снится Мэйнфрейм. Снится Дот – ее смеющиеся фиолетовые глаза, запах ее волос и гладь изумрудной кожи под его руками. Что сны раз за разом становятся все откровеннее, а пробуждения все тяжелее.
Не сдаваться – это пробовать поймать существо класса «М» и заставить его стабилизировать разрыв. Это – валяться в больничной пещере после неудачной попытки, закончившейся знакомством с зубами и щупальцами, пока Киплер зашивает его раны. Это – увидев, что шрамы зарастают не кожей, а чешуей, что такая же чешуя медленно, но неотвратимо начинает покрывать лоб и шею, не впасть в отчаяние, а сказать себе: «Шевелись, если не хочешь совсем… очешуеть».
Не сдаваться – это все время между рейдами проводить у мастеров, зная, что китул не собрать из подручных средств, но все равно пытаясь. Вспоминать хитроумные конструкции Мегабайта, которые тот строил для открытия портала в Суперкомпьютер. Вспоминать все, что он знает о технологии порталов и расспрашивать, что знают о них другие.
Не сдаваться – это верить, что все это не зря, что рано или поздно стена рухнет под напором лба упрямого Стража.
И однажды увидеть Раста, влетающего сломя голову в гостиную и одним духом выпаливающего:
– Боб, там явились какие-то психи на сетевом корабле, обтянутом драконьей шкурой. Мне очень сильно кажется, что это по твою бит-карту. Парни со мной согласны.
Конденсатор и его бравая команда ничуть не изменились, с пижоном-серфером он раньше знаком не был. А вот привыкнуть, что эта гора мускулов с большим пистолетом и взрывным характером – Энзо, а обладательница длинных ног, водопада роскошных волос и огромных голубых глаз – малышка Андрэйя, Боб все никак не мог. Впрочем, им привыкнуть к изменениям в его облике, наверное, было ничуть не легче.
– И ты сказал Гулу, что хочешь поговорить со Всадниками? – спросил Энзо... нет, теперь уже Матрикс, когда Боб закончил свою историю.
«Дерзкая кобылка», не без труда выбравшись из ловушки, оставленной Мышью, держала курс на Мэйнфрейм.
– Ну, не сразу, конечно. Я же не знал, что это вы за мной явились. Уже потом, когда попал на корабль и увиделся с вами. Вернулся на Ранчо и сказал, что хочу предложить всем желающим вернуться в Сеть. И что Гула это тоже касается.
– Он не подумал, что ты над ним издеваешься? – Андрэйя видела Гула среди Всадников на развеселой гулянке, устроенной для них пиратами, немного пообщалась с ним и успела составить свое представление о лидере веб-райдеров.
– Нет, – мотнул головой Боб. – Сказал, что соберет всех, но вряд ли кто-то захочет вернуться. Поблагодарил за предложение и ответил, что его место здесь. Другие Всадники, когда я им предложил, ответили точно так же. И вы знаете, я их понимаю. Все-таки они уже слишком принадлежат Паутине.
Гул восседал на спине «коня», уже успевшего отвыкнуть от хозяина – предводитель веб-райдеров покинул Ранчо впервые за очень долгое время – и глядел вслед кораблю, исчезающему в портале.
Молодой Страж, так и не пожелавший стать его преемником, навсегда покидал Паутину. Тот, кого целую жизнь назад звали Акронисом, не мог не восхищаться его упорством. Выбраться самостоятельно ему не удалось, но Гул был уверен – не появись в Паутине Багровый Бином со своей командой, Боб рано или поздно нашел бы способ создать портал. И бывший Страж наконец-то понял, почему Боб так рвался обратно в Сеть. Гул не сказал ему этого при прощании – вождь Всадников был слишком горд для этого – но сейчас он произнес, обращаясь то ли к Бобу, который никогда не услышит его, то ли к самому себе:
– Я бы вернулся в Сеть, если бы там меня ждали такие друзья.
Название: Осколок
Автор: Narindol
Бета: Альре Сноу
Размер: миди, ~7300 слов
Персонажи: Боб, веб-райдеры
Категория: джен
Жанр:драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Страж, не сумевший защитить свою систему и оказавшийся в Паутине. Стоит ли ему возвращаться назад?
Рисунок CyrionB
Это походило на пробуждение после тяжелого мутного сна с кошмарами. Когда ты лежишь с закрытыми глазами и пытаешься понять – уже бодрствуешь, или еще продолжаешь спать?
Язва на потемневших небесах Мэйнфрейма – портал в Паутину. Клыкастые осьминогоподобные твари, кружащие возле него. Торжествующее лицо Мегабайта. Глитч, сдавленный когтистыми пальцами вируса. Капсула, неумолимо летящая в портал. Паутина – вечное движение, буйство красок, словно неизвестный художник щедро разрисовал пространство. Окажись здесь Гексадецимал, она пришла бы в восторг. Через тонкие стенки ощущается холод. Капсула продержится еще... Да одному Юзеру известно, сколько она продержится, а потом его ждет неминуемая гибель. Хруст и сеточка трещин, мигом покрывших стекло – внезапно, хотя он и ждал этого. Объятия Паутины. Будто угодил в жидкий металл, только не обжигающий, а ледяной. Нет сил протолкнуть крик. Густой враждебный воздух застревает в легких, забивает рот, сдавливает со всех сторон. Боль тяжелым металлическим шаром перекатывается в голове. Я буду жить, пока буду в сознании. Думай о Мэйнфрейме. Мышь. Энзо. Андрэйя. Дот. Лицо Дот – он старается удержать его перед глазами. Дот, вечно занятая, погруженная в тысячу дел одновременно. «Органайзер у тебя как китулы у Стражей», – смеялся он когда-то. Дот, с улыбкой глядящая из-под солнечных очков на него, безуспешно пытающегося отремонтировать свой многострадальный автомобиль. Дот в платье (небывалый случай!), поющая на дне рождения Энзо. Дот, какой он видел ее в последний раз, совсем недавно и целую вечность назад – собранная и полная решимости. Я не могу умереть. Они меня ждут, я не могу умереть. Она ждет меня. Жить! Только бы жить! Я не могу умере... Из глубины астероидного пояса появляются странные фигуры в доспехах верхом на еще более странных червеобразных созданиях. Похожи на спрайтов. Последняя мысль – откуда здесь спрайты? Темнота.
Когда это было? Наносекунду назад? Секунду? Цикл? Час? Было ли вообще?
Лежит на спине. Под ним что-то вроде жесткого матраса. Дышится нормально. Теперь сравнение «это как дышать» для него не просто фигура речи. Холодно, но холод терпимый.
Он попробовал пошевелиться, и к нему сразу же вернулась боль. Впилась тысячей иголок, медленно расплылась по телу. Но по ощущениям вроде бы все цело и все на месте. Можно посмотреть, где он оказался.
Открыв глаза, Боб увидел темно-коричневый каменный потолок. Потом на фоне потолка возникли два склонившихся над ним лица. Одно – закрытое глухим шлемом: только глаза, горящие странным зеленым светом, виднелись в прорезях. Шлем венчала причудливая конструкция, похожая одновременно на корону и оленьи рога. Второе – лицо спрайта. Ровесника Боба или чуть моложе, с бледно-желтой кожей и болотного цвета шевелюрой, заплетенной во множество косичек. Лоб и щеки его пятнала чешуя, похожая на ту, что послужила материалом для шлема коронованного. Ниже шеи оба спрайта были затянуты в доспехи из все той же грубой темно-зеленой чешуи. «Это они подобрали меня, – вспомнил Страж. – Только их было больше».
Коронованный издал длинный набор скрежещущих и шуршащих звуков. Это явно предназначалось Бобу и отдаленно напоминало речь китулов, но Страж ровным счетом ничего не понял.
– Ты везучий, Страж, – заговорил спрайт с открытым лицом на языке жителей Сети, переводя слова коронованного. – Проболтайся ты еще немного в открытом пространстве – и остались бы от тебя одни фреймы. Да и то ненадолго. Как чувствуешь себя?
– Будто по мне бульдозер проехал, – честно ответил Боб, и оба его собеседника рассмеялись. Судя по всему, коронованный понимал сетевой язык, но сам говорить на нем не мог. Он опять проскрежетал что-то.
– Когда тебя жует Паутина, то даже десяток бульдозеров, проехавших по тебе, покажется ерундой, – перевел второй. – Впрочем, теперь ты в безопасности. Встать сможешь?
Подняться он сумел, несмотря на то, что тело моментально отозвалось новым приступом боли. Встав, Боб осмотрелся. Пещера размером со спальню в его квартире. Два ряда таких же матрасов, как тот, на котором он только что лежал, вдоль обеих стен. Темноту рассеивал неярко горевший круглый светильник на потолке. В стене возле входа, прикрытого плотной матерчатой шторой, была вырублена ниша, заполненная какими-то металлическими коробками. Из-за шторы доносились негромкий шум, треск огня и такой же скрежет, каким разговаривал обладатель короны. Его собеседник, говоривший на языке Сети, ростом и телосложением почти не отличался от Боба, коронованный же был выше Стража на голову, а шириной плеч не уступал Хэку со Слэшем.
– Это Гул. Наш предводитель, – представил его переводчик. – А меня зовут Киплер. Я доктор.
– Я Боб, – Страж кивнул в знак уважения и собеседники ответили ему тем же. – А кто вы, ребята?
– Веб-райдеры. Всадники из Паутины, – Киплер произнес это так, будто слава Всадников гремела на всю Сеть, и Боб должен был быть несказанно горд оказаться среди них. – Пойдем, познакомишься с остальными. И подберем тебе доспех.
Он отдернул штору, и все трое вышли, оказавшись в соседней пещере, по величине не уступавшей холлу мэйнфреймовского Центрального Офиса. Высокий свод ее терялся в полумраке, который не мог рассеять огонь, горевший в очаге. Возле очага, на креслах и диванах, обтянутых кожей, но не такой грубой, как та, из которой делались доспехи, а тонко выделанной, сидели и лежали Всадники. Было их десятка три или четыре. Даже на отдыхе они не расставались со своей броней, а многие и шлемов не снимали. Где-то над головой раздавалось монотонное гудение. «Вентиляция, наверное», – подумал Боб.
– Это наша гостиная, – Киплер обвел рукой пещеру. – Но здесь не все. Кто-то в рейде, кто-то в мастерских, кто-то отдыхает.
Гул что-то громко сказал остальным Всадникам, очевидно, представляя им Боба, и те, поднявшись со своих мест, подошли к нему.
Спрайты обоих полов (женщин было ощутимо меньше) пожимали ему руки, те, кто был без шлемов, приветствовали на языке Сети. Киплер переводил слова тех, кто говорил на языке Всадников.
Хейнс, первый помощник Гула. В отсутствие лидера на базе он – глава Всадников. Будет их главой и если с Гулом что-нибудь случится. Раст, второй помощник. Альмет, его жена. Бойм, старший мастер-оружейник...
Они были разного возраста и телосложения, с разным цветом глаз и волос, но всех их объединяло одно – у кого-то, так же, как у Киплера, лицо усеивали отдельные пятна ороговевшей кожи, у кого-то эта чешуя расползалась на шею, у кого-то – на лоб, у иных лица покрылись ею полностью, и Боб начал понимать, отчего многие из Всадников не снимают шлемы. Паутина ставила на спрайтов свои метки.
Гул обратился к нему и Киплер перевел речь предводителя:
– Добро пожаловать в ряды веб-райдеров, Страж. Мы рады приветствовать тебя!
Чем меньше оставалось до цели их полета, тем больше настроение Снорта выбиралось из бездны, в которую успело отправиться за последние секунды. «Это все Акронис», – Страж покосился на сидящего рядом старшего коллегу. Его спокойствие и уверенность обнадеживали. Особенно в сравнении с издерганным и уставшим Сommand.com Эдом, биномами из войск CPU, уже готовыми паковать чемоданы в эвакуацию, и мрачными как туча аналитиками из Суперкомпьютера, их бесконечным «Мы пока не установили, что это за штуковина и как с ней бороться». Акронис уже двадцать часов служит, он наверняка попадал в ситуации и посложнее.
– Здесь, – Эд тронул ручку управления и вертолет завис над местом, где переливающаяся оттенками розового поверхность энергетического моря сменялась медленно колышущейся субстанцией нежно-лазурного цвета. Акронис, приоткрыв дверь кабины (свист лопастей, рассекающих воздух, сразу стал слышнее), вытянул руку с китулом вниз.
– Зиксель, анализ.
Китул что-то пискнул, по его круглому экрану побежали строчки данных.
Лазурь появилась семь или восемь секунд назад - сложно было сказать точнее, в эту часть моря жители системы заглядывали крайне редко. Заметили ее, когда она, постепенно увеличивая свою площадь, добралась до островов – любимого места отдыха горожан. Спрайты и биномы, плескавшиеся в энерговолнах и лежавшие на пляжах под жаркими световыми лучами, заметили неспешно приближающееся нечто. Проверять, что произойдет, если сунуть в это нечто руку или влезть в него целиком, никто не захотел. Отдыхающие, резво собрав вещи, погрузились обратно на свои катера и яхты. Как оказалось – не зря. Потому что лазурь, добравшись до островов, поглотила их вместе с камнями, пальмами и песком. Когда испуганное мирное население добралось до города, в Центральном Офисе моментально объявили тревогу. Снорт тогда был даже рад – наконец-то дело! Почти час после выпуска из Академии он просидел в этой системе, где даже разрывы крайне редко появлялись, а вирусов вообще видели только в кино. Уже хотел просить о переводе – где среди этой скукотищи проявить себя молодому и перспективному Стражу?
Сначала они пытались справиться сами. Зонды, запущенные в лазурь, субстанция переработала и не заметила. Внешнее сканирование показало три вещи: у нее очень большая плотность, она постоянно расширяется и она поглощает все, с чем соприкасается. «Спасибо! – зло бросил тогда Эд системе Центрального Офиса, как будто она могла понять его сарказм. – Это мы и без тебя увидели!».
Силовое воздействие тоже не дало результатов. Пули, энергетические заряды, все разрушающее и взрывающееся – это лазурь глотала не поперхнувшись и безо всякого вреда для себя.
Связались с Суперкомпьютером. Стражи пытались оценивать ситуацию и консультировать по видеоокнам. Рассматривали загадочное явление под разными углами. Присылали свои зонды. Все зря. А лазурь продолжала медленно но безостановочно продвигаться к городу. Тогда Совет Стражей передал: «Держитесь. К вам отправляется Акронис», и у Снорта сразу стало легче на сердце – Акронис среди Стражей был личностью почти легендарной, он никогда еще не знал поражений.
– Так, – легендарный и не знавший поражений закончил смотреть результаты анализа. – Ничего нового Зиксель нам не сказал. Увы и ах. Но у меня есть кое-какие мысли.
Две пары глаз, молодого Стража и Command.com, с надеждой обратились к нему.
– Если эта штуковина так любит есть, мы ее накормим. До отвала.
Планирование не было его сильной стороной, но интуитивно Боб догадался, что не стоит сразу бросаться на Всадников с криком «Сию же наносекунду откройте мне портал в Мэйнфрейм!». Сначала надо узнать, что они собой представляют, как настроены, чего от него хотят. И есть ли у них вообще какое-то сообщение с Сетью. Поэтому первую минуту жизни здесь он смотрел во все глаза, слушал во все уши, изучал местный язык и поменьше спрашивал. Может быть, он узнает все необходимое и не задавая вопросы.
Жилищем веб-райдерам служил астероид, который они называли Ранчо, изрытый тоннелями словно кусок сыра. Здесь было всё: уже виденные Бобом гостиная и госпиталь, жилые помещения, кухня и столовая, кладовки для еды и снаряжения, мастерские, в которых делали доспехи и оружие, и даже общественная баня – пещера с горячим источником.
Местный язык оказался несложным – вскоре Боб разговаривал на нем с пятого на десятое, помогая себе жестикуляцией, а потом и вовсе перестал испытывать какие-либо трудности с общением.
Всадников насчитывалось чуть меньше двухсот, но все вместе они не собирались никогда – постоянно кто-то был в рейде или мастерских, а кто-то отдыхал.
Всадники еще в незапамятные времена приручили несколько разновидностей паутинных тварей. Одни, уже виденные Бобом гигантские зубастые черви, служили ездовыми животными. Их называли лошадьми – веб-райдеры были не лишены чувства юмора. Других, похожих на гибрид осьминога с гаечным ключом (во всяком случае, челюсти их больше всего напоминали именно гаечный ключ), использовали как источник пищи и кожи для доспехов и снаряжения. Держать эту причудливую домашнюю скотину в неволе было невозможно, поэтому она свободно мигрировала по паутинным просторам, а Всадники, перемещаясь вместе с нею, следили, чтобы живность не угодила в пасть другим здешним обитателям. Хищников в Паутине хватало, и спрайтами они тоже были не прочь закусить. «Я когда-то с одной милой тварюшкой самым натуральным образом поздоровался за руку, – сказал Гул за первой совместной трапезой Боба со Всадниками. – Так с тех пор руку и не мою. Так, смажу иногда, болты подтяну – и дальше хожу». В подтверждение своих слов он стянул перчатку и поклацал пальцами механического протеза, заменявшего ему левую руку до самого локтя.
Эти экспедиции и назывались рейдами. Вокруг них здесь строилась вся жизнь. По возвращении на Ранчо Всадники смывали с себя грязь, отсыпались, отъедались, рассказывали о том, что произошло во время рейда, лечили раны и чинили амуницию, а потом снова отправлялись менять товарищей – за животными постоянно кто-то наблюдал. Только мастера не принимали участия в рейдах. Те, кто умели изготавливать доспехи и оружие, не имели права подвергать свою жизнь опасности.
Никто из веб-райдеров не мог сказать, откуда взялось сообщество Всадников. Все они, попав в Паутину, уже заставали существующий порядок вещей. Самые старые помнили, что когда-то предводителем Всадников был Ванс, после гибели которого их возглавил Гул. Но говорили, что и Ванс, проживший здесь не один десяток часов, твердо знал одно: веб-райдеры были всегда.
И никто, к вящему разочарованию Боба, понятия не имел, как выбраться отсюда. Конечно, все знали, что есть порталы, ведущие в Сеть, но создавать их Всадники не умели. Да их особо и не интересовало возвращение – слишком сильно они изменились за время жизни здесь. Они почти никогда не снимали доспехов, потому что и в недрах астероида Паутина оставалась Паутиной. Внутри не было ни штормов, ни хищников, система вентиляции делала воздух пригодным для дыхания, но этот мир все равно считал их инородными телами. На Ранчо Паутина не стремилась сожрать их, как снаружи. Она медленно, но неотвратимо меняла их, наносекунду за наносекундой, и потому кожа покрывалась чешуей, деформировались кости, а о том, что происходило с внутренним кодом, Бобу и вовсе не хотелось думать. Доспехи ослабляли ее влияние, но не могли защитить от него совсем.
– Послушай, Киплер, – как-то спросил доктора Боб. – Изменения происходят со всеми?
– Не хочешь очешуеть? – Киплер усмехнулся. – Ничего не поделаешь. Продержишься ты дольше – Гул говорит, что у Стражей коды попрочнее, чем у всех нас. А потом Паутина все равно возьмет свое.
– До какого предела хоть? – Боб внутренне поежился от перспективы, если поиски портала в Сеть изрядно затянутся, превратиться в близнеца некоторых особо колоритных Всадников-старожилов.
– Кто знает? – пожал плечами доктор. – Пока живешь – меняешься. От старости у нас никто не умирал. Мастера могли бы проверить, они же все время на Ранчо сидят, а тут очень сложно погибнуть – но совершенно не горят желанием. Поэтому рано или поздно готовят себе смену, перестают работать в мастерских и начинают ходить в рейды. А из каждого рейда есть шанс не вернуться.
Впрочем, неизбежность и постепенность внешних изменений позволяла примириться с ними. Если все вокруг обрастают чешуей, то нет причин чувствовать себя ущербным.
У Всадников не рождалось детей – Паутина не позволяла чужакам размножаться – и единственным источником пополнения их рядов оставались такие же пришельцы из Сети, как Боб. У каждого из них была своя история. В родную систему оружейника Бойма каким-то образом проникли пресловутые существа класса «М». Прежде чем Стражи успели справиться с ними, они стабилизировали такое количество разрывов, что система целиком провалилась в Паутину. Альмет, жена второго помощника Гула, жила в Суперкомпьютере и в один прекрасный день решила навестить родственников в другой системе. Корабль вошел в портал, с которым в это время произошел какой-то сбой, и вместо пункта назначения пассажиры увидели паутинные пейзажи. Среди Всадников было еще несколько спрайтов из числа товарищей Альмет по несчастью. Правая рука предводителя веб-райдеров Хейнс тоже попал сюда на корабле, но целенаправленно. Некая транспортная компания ставила эксперимент с сокращением времени и затрат на сетевые перемещения.
– Там была пара ученых, которые обосновали, что через Паутину можно неслабо срезать путь от одной системы до другой, – рассказывал Хейнс. – Создали специальный корабль с защитой от здешней среды, набрали добровольцев... Я пошел – обещали очень прилично заплатить, аванс большой выдали. Вроде все предусмотрели, только в Паутине всю эту технику никто, понятное дело, не тестировал. Сюда-то мы войти смогли и даже перемещаться смогли. А вот выход не нашли – навигационная система приказала долго жить почти сразу. Кораблю надо отдать должное, он протянул целых три секунды, прежде чем защита тоже приказала долго жить.
Все они, привыкнув к жизни в Паутине, говорили о своем попадании сюда совершенно спокойно и даже с юмором. История Боба, конечно же, вызвала у них интерес – бывшие обитатели Сети хорошо помнили, кто такие Стражи. Боб рассказал им, что его отправили сюда вирусы. Без особых подробностей – веб-райдеры все равно не поняли бы сложных отношений между мэйнфреймерами, Мегабайтом и Гексой.
Он до последнего оттягивал этот момент, но Дот здесь не было, так что осмысливать все произошедшее с ним и думать, что делать дальше, все-таки пришлось самостоятельно.
Добравшись до спальни и растянувшись на матрасе, точной копии больничных матрасов из владений Киплера, Боб собирал воедино информацию последних секунд.
Хорошо: он жив и не покалечился. Всадники дружелюбны и пока не требуют ничего взамен. Единственное, что ему здесь грозит – приобрести столь же специфическую внешность, что и у них. Но это в дальней перспективе. Гул же говорил, что коды у Стражей попрочнее, чем у прочих спрайтов.
Плохо: как вернуться отсюда в Сеть, он представляет себе исключительно теоретически. Через портал. Портал можно создать, стабилизировав разрыв. Здесь начинались непреодолимые трудности – сделать это без Глитча он не мог. У Всадников никаких устройств для создания порталов тоже не было. Существ класса «М» приручать они не умели и вообще какого-либо интереса к возвращению в Сеть не проявляли, так что рассчитывать приходилось исключительно на собственные силы.
Что делать: когда будет возможность – выбраться в открытую Паутину. Может быть, он заметит то, чего не видят Всадники, и что поможет ему с возвращением. Вытащить предводителя веб-райдеров на разговор с глазу на глаз – он наверняка знает много интересного. Вот только совершенно не факт, что все это увенчается успехом. Судя по всему, Боб застрял здесь надолго. И перспективы его возвращения домой пока что очень туманны. А в Мэйнфрейме тем временем... Дот, Мышь, Фонг – им доводилось бывать в разных переделках, и они наверняка что-нибудь придумают. Но Страж со всеми вытекающими отсюда обязанностями – все-таки Энзо. Которого он сделал стажером, чтобы мальчик не выглядел обманщиком перед Андрэйей. Бобу и в голову не могло прийти, что защищать систему Матриксу-младшему придется прямо сейчас, да еще и в одиночку. Как он справится? Справится ли вообще? Может быть, вернувшись домой, Боб застанет руины системы и горстку случайно уцелевших биномов, которые расскажут ему, что все остальные удалены, а Мегабайт давным-давно ушел в Суперкомпьютер?
Страж не был склонен к рефлексии и самокопанию, впадать в отчаяние ему тоже не было свойственно, но нынешняя ситуация располагала к этому как нельзя лучше.
Проситься в рейд не пришлось. Гул сам предложил это ему через несколько секунд после неутешительных размышлений Боба.
Управиться с червеобразным «конем» веб-райдеров не составило большого труда – ловкости Бобу было не занимать, а в играх он не раз ездил на всяких экзотических созданиях.
Теперь Боб не был беззащитен – от ветра, холода и агрессивной среды его спасал доспех, рядом на своих «лошадях» парили Всадники, готовые прийти на помощь в случае чего. Страж мог сколько угодно рассматривать красоты Паутины и наслаждаться ощущением полета.
– Ну как? – проскрежетал Хейнс, подлетая поближе к Бобу.
Страж поднял большой палец в ответ. Помощник лидера, засмеявшись, кивнул:
– Нигде в Сети ты не увидишь и не почувствуешь такого, Боб! Ради этого стоит обрасти драконьей шкурой!
У Хейнса под влиянием мутаций голова формой стала напоминать луковицу, а чешуя давно покрыла все лицо, так что в шлеме и без шлема он выглядел примерно одинаково. Боб хотел сказать, что никакие пейзажи и ощущения, какими чудесными бы они ни были, не стоят такого, но промолчал. За недолгое время, проведенное среди Всадников, он успел полюбить этот грубоватый, но искренний и бесхитростный народ, и не собирался обижать их.
Оказавшись за пределами Ранчо, Боб наконец-то понял, почему веб-райдеры общались на таком странном языке. В плотном воздухе открытой Паутины эти высокочастотные звуки были слышны гораздо лучше, чем обычная речь обитателей Сети.
Следующие две секунды Всадники во главе с Хейнсом безостановочно мчались туда, где сейчас паслось стадо, охраняемое теми, кого им предстояло сменить. Спали и ели не вылезая из седла. Цифровые шторма облетали подальше, от хищников, сбившихся в большие стаи, уклонялись, а зубастых одиночек отгоняли. Ничего похожего на компас или какие-нибудь другие навигационные приборы ни у кого из Всадников не было, и Боб, отчаявшись понять, как они ориентируются в постоянно меняющемся пространстве Паутины, спросил об этом Хейнса.
– А нам ни к чему компасы. Мы сами себе навигаторы, – ответил Всадник. – Просто чувствуем, куда надо лететь. Поживешь здесь подольше – тоже будешь чувствовать.
Чутье их не подвело. К началу третьей секунды на горизонте появилось стадо паутинного скота, невдалеке от которого дрейфовали в пространстве Всадники во главе с Растом.
Тогда Боб впервые увидел, как выглядит удаление в Паутине. В самый разгар приветственных объятий, радостных возгласов и обмена новостями откуда-то возникла тварь, похожая на спрута, посетившего Мэйнфрейм – только раза в полтора больше и оснащенная двойным комплектом щупалец.
Всадники отреагировали на ее появление моментально: веселье прекратилось, и вновь прибывшие вместе с охранявшими стадо развернулись в боевой порядок.
– Что это за новая хрень? – крикнул Раст, указывая пистолетом на тварь. – Спруты подрастают?
– Не знаю, – в тон ему ответил Хейнс. – Но что-то похожее мы ели на завтрак!
Веб-райдеры начали брать спрута в кольцо, наводя на него оружие. Червеобразные «кони» двигались с удивительным для своего неуклюжего вида проворством.
А потом Хейнс погиб. Меньше, чем за миллисекунду. Прежде чем помощник Гула успел отдать команду «огонь», спрут одним движением преодолел расстояние, отделявшее его от спрайтов, и выбросил вперед щупальца, на концах которых появились острые шипы. Хейнс, дернув «коня» в сторону, успел уклониться от двух или трех, но остальные без труда прошили его доспех, а следом за ним и самого Всадника. Словно картечь, пробивающая ткань мундира – Боб видел такое в играх.
Дружный залп тотчас же разнес спрута в клочья.
Код Хейнса еще сопротивлялся. Наносекунду или две он был полупрозрачным, как у Дот, когда та соприкоснулась с магнитом. Затем беззвучно растворился в пространстве. Только уцелевший «конь» под опустевшим седлом напоминал о том, что был такой Хейнс, правая рука Гула, некогда отправившийся в Паутину по собственной воле.
Система погрузилась в темноту. Мощность снизили до минимально возможного уровня – вся энергия сейчас требовалась здесь. От горизонта до горизонта, насколько хватало глаз, над водой зависли выстроенные в ряд платформы с излучателями. Часть они собрали в городе своими силами, часть им передали из Суперкомпьютера вместе с аккумуляторами.
Акронис решил дать субстанции такое количество энергии, которое она заведомо не смогла бы переработать. Никто не мог достоверно сказать, сколько это – проанализировать лазурь изнутри так и не удалось. Пришлось положиться на громадный опыт Стража. Все равно ни здесь, ни в Суперкомпьютере никто не смог предложить ничего лучше. Кроме разве что эвакуации и закрытия порталов, ведущих в систему.
За линией излучателей вытянулась шеренга боевых машин СPU. От солдат сейчас было мало толку – все давно поняли, что стрелять в лазурь бесполезно, а оцепление не требовалось. Никому из мирных жителей и в голову не пришло бы отправиться сюда, чтобы посмотреть на события своими глазами. Но вооруженные силы, тем не менее, были здесь – они тоже защитники системы, не оставаться же им в казармах?
Они втроем – Command.com и оба Стража – снова сидели в кабине вертолета, зависшего над морем.
– Ну что? – Акронис еще раз взглянул на медленно приближающуюся лазурь, затем на своих спутников. – Начнем?
– Начнем, – синхронно кивнули оба.
– И да поможет нам Юзер, – вздохнул Эд.
Акронис щелкнул переключателем пульта, который держал в руках. Слитная вспышка десятков излучателей разорвала темноту и на мгновение ослепила их. Сияющая волна ударила в лазурь, и та, не выдержав напора, откатилась назад. Волны энергоморя сразу же хлынули в освободившееся пространство.
– Йи-и-иха! – Снорт радостно стукнул кулаком по приборной панели. – Получи и распишись!
Эд наконец-то выдохнул. На лице Command.com было написано счастье. Только Акронис оставался бесстрастным. Еще одна победа в его длинном послужном списке. Не первая, далеко не последняя и далеко не сама тяжелая.
А потом лазурь пошла обратно. И через наносекунду, прежде чем они успели сообразить, что происходит, излучатели начали взрываться от перенапряжения один за другим. Субстанция справилась с потоком энергии, и распространялась теперь она гораздо быстрее.
– Уходим! – пока Эд и Снорт оторопело смотрели на крушение плана Акрониса, сам он быстро перехватил штурвал и развернул машину.
– Общее отступление! Снорт, выходи из ступора! Свяжись с Суперкомпьютером и запрашивай эвакуацию.
В рейде они пробыли почти минуту. Перемещались следом за стадом, ели и отдыхали по очереди. Боб за это время научился неплохо обращаться с веб-райдерским оружием, управлять конем и различать несколько десятков опасных и неопасных обитателей Паутины. И еще понял, что, невзирая на доспехи, оружие и других Всадников рядом, расстаться со своей бит-картой в открытой Паутине не просто, а очень просто. Тварей, подобных спруту-переростку, больше не появлялось, и Хейнс, к счастью, остался единственным, кого они потеряли – но опасностей, как живых, так и неживых, было предостаточно.
Потом были Всадники во главе с Растом, прилетевшие сменить их. Обратный путь, оказавшийся короче пути туда – стадо мигрировало ближе к Ранчо. Возможность впервые за время пребывания здесь стянуть с себя доспехи и вымыться. Торжественный ужин с обильным употреблением местного совершенно жуткого алкоголя. Боб впервые ел паутинных слизней – черных и похожих на нулей. Для того, чтобы стать полноправным членом веб-райдерского сообщества, нужно было поучаствовать в одном рейде, а после – непременно съесть паутинного слизня. На вкус он оказался очень даже недурен. Удержать вертящегося слизня в пальцах и отправить его в рот – вот задача не из легких.
Когда веселье улеглось и большая часть Всадников уснула, Стража отыскал Гул.
– Пойдем со мной, Боб, – позвал предводитель. – У тебя наверняка накопилось много вопросов. У меня тоже есть, о чем спросить тебя. И что сказать.
«Да ты прямо мысли читаешь, Гул. В рейд сам предложил отправиться, поговорить наедине тоже сам позвал».
– Вопрос у меня единственный, – начал Боб, когда за ними закрылась дверь жилища главы веб-райдеров – комнатки, отличавшейся от общих спален только тем, что она была вдвое меньше и спальное место в ней было одно.
– Я могу догадаться. Хочешь спросить, как отсюда выбраться? – Страж еще не слишком хорошо научился различать интонации в скрежещущем языке Всадников, и выражения лица Гула увидеть он не мог, тот никогда не снимал шлема, но почему-то с уверенностью мог бы сказать, что предводитель усмехнулся, произнося это.
– Да, – Боб сдержался и не прибавил «Я не вижу в этом ничего смешного». Не стоит быть невежливым.
– Никак, – обескуражил его Гул краткостью и прямотой своего ответа. – Во всяком случае, ни я, ни кто-то другой из Всадников портал в Сеть открыть не может. Тех, кто может, мы не знаем.
– А кодмастера? – мастер Ленс, не слишком приятная личность, посетившая Мэйнфрейм несколько циклов назад в поисках своего собрата-отступника, говорил, что в Паутине тоже живут такие, как они.
Предводитель отрицательно мотнул головой:
– И думать забудь. Во-первых, одному Юзеру известно, где их искать. На это могут уйти часы, а никто не гарантирует тебе успеха. Во-вторых, если ты имел дело с кодмастерами, то наверняка знаешь, что паутинные общаются с посторонними еще неохотнее, чем сетевые. Могут удалить тебя за беспокойство прежде, чем успеешь сказать, что хотел от них.
Боб ожидал, что Гул ничем не сможет помочь ему в поисках дороги домой, но одно дело ожидать, а другое – убедиться в этом. На наносекунду захотелось скинуть доспех и выйти через шлюзокамеру в открытое пространство. Уж лучше Паутина доест его сразу, чем за долгие часы. Но эту предательскую мысль он тут же прогнал. «Страж я, или кто? В конце-то концов?».
– Так, – произнес он, медленно кивнув. – Спасибо за честность.
– Не за что, – пожал плечами Гул. – Больше вопросов у тебя нет?
– Какие уж тут вопросы... Ты тоже хотел спросить меня о чем-то?
– Хотел. Садись, не стой, – предводитель опустился на свою кровать и указал Бобу на трехногий табурет, собранный из костей паутинного создания. – Расскажи поподробнее, что произошло в твоем городе? Сомневаюсь, что вирусы просто подкараулили тебя в темном секторе, схватили за шиворот и сунули в портал.
«А разговор становится все интереснее. Я, конечно, догадывался, что ты не прост, Гул, но что-то уж слишком ты не прост».
Но делать тайну из недавних событий Боб все же не стал. Рассказал обо всем, начиная с явления паутинной твари через зеркало Гексадецимал, попутно пояснив, насколько это было возможно, кто есть кто в Мэйнфрейме.
Гул внимательно слушал его, не перебивая. Когда Страж закончил свой рассказ, помолчал, что-то обдумывая, а затем подытожил:
– Ты не согласился с решением Верховного Стража. Начал бороться с паутинными тварями своими силами. Взял в союзники парочку вирусов и дал им обвести себя вокруг пальца. В конечном итоге лишился китула и оказался в Паутине. В системе при этом остались два вируса и ни одного Стража, если не считать мальчишки-стажера. Все верно?
– В общем – да, – Бобу показалось, что Гул говорит, как обвинитель на трибунале.
– И после этого ты хочешь вернуться в Сеть? – лидер веб-райдеров рассмеялся. – Ты же не мальчик... как его, Энзо, кажется? Это он мог верить в сказки про благородных и справедливых воинов, которые исправляют и защищают. А ты прекрасно знаешь, что если Стражи доберутся до тебя, то тебя ждет как минимум тюрьма, а как максимум – и это куда вероятнее – удаление. Я предлагаю тебе другой вариант.
– Интересно, – Боб воздержался от комментариев по поводу Гуловых взглядов на правосудие Стражей. – И какой же?
– Хейнс погиб. Моим первым помощником теперь станет Раст. А место второго я хотел предложить тебе.
Боб был готов к чему угодно – вплоть до совета немедленно совершить ритуальное самоубийство и восстановить тем самым свою поруганную честь, но предложения сделать карьеру в рядах веб-райдеров он никак не ожидал. «Который уже раз моя челюсть неуклонно стремится к полу? Если дальше Гул скажет, что Паутина – это такая необычная игра, а он – здешнее воплощение Юзера, я ничуть не удивлюсь».
– Благодарю, – Страж снова кивнул. – Но неужели среди Всадников нет никого достойнее меня? Я не так давно здесь, рейд у меня за спиной только один. Никакими особыми подвигами пока не отметился.
– Ты не так давно здесь, но ты Страж, – ответил Гул. – А значит, у тебя код покрепче и способностей побольше, чем у других. Специальная подготовка к тому же. Еще пара рейдов, и будешь чувствовать себя в Паутине как дома. Я не требую ответа сейчас. Понимаю, что у тебя там остались друзья, ты волнуешься за город и все такое. Подумай, Боб.
– Я подумаю над твоим предложением.
Выйдя из обиталища Гула, Страж прислонился спиной к стене и уставился невидящим взором в коридорный полумрак.
– Ну и что все это значит? – спросил он сам себя.
Он не раз видел, как умирают системы – содрогаясь в агонии, теряя улицу за улицей, сектор за сектором, под аккомпанемент безразличного металлического голоса.
Здесь все было по-другому. Никаких сообщений о крушении системы, никакого грохота. Нежно-лазурная субстанция неспешно стягивала свое кольцо вокруг центра города. И здания, когда она добиралась до них, тихо оседали, словно размытые песочные замки. Мир не умирал, мир погружался в сон, за которым никогда не наступит пробуждения.
Акронис стоял на крыше Центрального Офиса, спокойно глядя на то, как колышущаяся лазурь преодолевает последние метры. В системе он остался один – жители давно эвакуировались в Суперкомпьютер. Теперь ученые долго будут строить догадки и вести споры. Все посчитали его вирусом, но разве оно похоже на привычные и понятные вирусы? Впрочем, это больше не имеет значения. Последний портал закрылся. Что бы это ни было – дальше в Сеть ему не уйти. Скоро все будет кончено. И для лазури, убившей систему, и для Стража, не сумевшего эту систему спасти. Остался один шаг.
– Ну что, Зиксель? Поработаем в последний раз?
Китул промолчал. Неизменные напарники Стражей вообще общались со своими владельцами в исключительных случаях, и, судя по всему, этот случай Зиксель исключительным не считал. Впрочем, Акронис и не ждал ответа.
– Зиксель, портал!
Прямо перед ним в пространстве возникло круглое окно. Только вместо привычной мерцающей дымки в нем вращался, менял формы и бесконечно перетекал из одного состояния в другое хаос Паутины.
– Зиксель, портал! – рядом с первым окном открылась точная его копия.
– Зиксель, портал! – а вот и гости пожаловали. Из портала появилась черная голова спрута. Следующий тоже не заставил себя долго ждать. Они спешили поживиться свежей энергией.
– Зиксель, портал!
Будь ты хоть трижды вирусом, ты – создание Сети. И тебе не пережить встречи с Паутиной.
Секунды две Боб ходил, погрузившись в себя, и не замечал никого вокруг. Ни с кем не заговаривал первым, отвечал невпопад, если к нему обращались. Мыслями его всецело завладела личность предводителя Всадников. Что Боб знал о нем? Гул, как и сообщество веб-райдеров, был всегда. Несколько старых Всадников помнили Ванса, предыдущего лидера, но и при нем Гул уже жил здесь. И жил давно. Сейчас он практически не покидал Ранчо – говорил, что возраст берет свое, но раньше тоже ходил в рейды. Несмотря на могучее телосложение, был прекрасным наездником. Мастерски владел оружием. Знал о Паутине практически все, все ее укромные места, ловушки и опасности, всех тварей, населявших ее. Притом никто не помнил, чтобы Гул когда-нибудь этому учился. Если бы Всадники не знали на все сто процентов, что у спрайтов здесь не может быть детей, они сказали бы, что их вождь родился и вырос в Паутине. Ореола таинственности Гул вокруг себя не создавал, но и похвастаться тем, что близко знает его, никто из Всадников не мог. Жены у него не было, друзей тоже. О его сетевом прошлом веб-райдеры не знали ничего. Может, кому-то и было это интересно, но никто не спрашивал. Просто спрайт-загадка какой-то.
Если бы Боба спросили, почему он так уверен, что знание того, кто такой Гул и откуда он, поможет ему вернуться домой, Страж вряд ли бы ответил. Ему подсказывала интуиция, а своей интуиции он привык доверять.
Кто мог знать о появлении Гула в Паутине? Кто, если и не застал сам это событие, то хотя бы слышал о нем от очевидцев? Только кто-то из мастеров. Они живут дольше, чем другие Всадники.
На третью секунду Боб спустился в мастерские – единственное место на Ранчо, если не считать пещеры с горячим источником, где было жарко. Здесь, среди разнообразного инструментария в диапазоне от кузнечных горнов, виденных Бобом только в играх, до хитроумных машин, которым позавидовали бы и в Суперкомпьютере, делалось и чинилось все, без чего жизнь Всадников была бы невозможной. Доспехи, оружие, снаряжение, упряжь для «лошадей», столы, стулья и кровати, кухонная утварь – вся тяжелая и легкая промышленность веб-райдеров сосредотачивалась в нескольких больших залах, наполненных непрекращающимся шумом и грохотом.
Лавируя в узких проходах между машинами и стараясь не мешать снующим туда-сюда мастерам, Боб отыскал старшего оружейника Бойма.
– Боб! – широкое лицо Бойма расплылось в улыбке. – А я уже опасаться начал, что ты совсем завис. Рад тебя видеть. Что привело?
– Взаимно, – Страж улыбнулся в ответ. – Скажи, могу я пообщаться с первым из наших старожилов?
– С Фером, что ли? Конечно, – оружейник указал в дальний угол. – Во-о-н там он. Хочешь послушать паутинные легенды многочасовой давности?
– Вроде того, – Боб не стал вдаваться в подробности. – Спасибо.
Фер оказался низеньким плечистым спрайтом. По внешнему виду его никак нельзя было сказать, что из обитателей Ранчо он живет в Паутине дольше всех. Лицо его сплошь покрылось чешуей и выглядело неотличимым от шлема, глаза, лишенные глазных яблок, радужки и зрачков, светились ровным зеленым светом, словно лампочки, из нижней челюсти торчали клыки, но Бобу доводилось видеть уже немало Всадников, у которых мутации зашли так же далеко, а прожили здесь они куда меньше. Мастер сидел на стуле за верстаком, на котором лежало полуразобранное лучевое ружье, и сосредоточенно рассматривал какую-то деталь.
– Мое почтение, мастер Фер, – обратился к нему Боб. – Извините, что отрываю вас от работы.
– Приветствую, – Фер оторвался от созерцания детали. – А, Страж Боб! Наслышан о тебе, но все никак не доводилось познакомиться. Я редко выбираюсь наверх. Чем могу помочь? Тебе починить что-то?
– Нет, спасибо, – помотал головой Страж. – Я хотел спросить. Вы ведь в Паутине дольше всех?
– Сейчас – пожалуй что и да, – мастер задумался. – Хочешь узнать о чем-то из старых времен?
– Да, – Боб кивнул. – Скажите, а вы появились здесь раньше Гула? Помните, как он попал к вам?
– Гул? – Фер рассмеялся. – Он явился сюда с таким фейерверком, что это трудно забыть. Я тогда еще совсем молодым был, почти как ты. Вовсю в рейды ходил. Как-то охраняли мы животину, все тихо-спокойно было, никаких тварей зубастых. И ни с того ни с сего посреди пространства начали порталы в Сеть открываться. Десяток, наверное, не меньше. Живность как взбесилась тогда – и наша, и дикой сразу налетело видимо-невидимо. Ей же только дай чем-то из Сети поживиться. Свою мы отогнали, а дикая хлынула в эту систему, в два счета ее разнесла по байтам. Там гадость была, вирус или что-то вроде, но что паутинным тварюшкам какой-то вирус? Из этой системы через портал и вывалился Гул. Когда в себя пришел, не особо рассказывал, что там такое произошло, но похоже, что это он порталы пооткрывал. Чтобы Паутина ту гадость в системе сожрала.
Бобу показалось, что на голову ему свалилась наковальня. Он очень хорошо знал события, о которых рассказывал Фер. Как знал их любой, учившийся в Академии Стражей.
– Впечатляюще, что и говорить, – он постарался не выдать своего волнения. – А давно это было?
– У-у-у... – протянул мастер. – Спроси чего полегче, Боб. Часов тридцать назад, не меньше. Точнее я тебе не скажу.
– Спасибо большое, мастер Фер, – Боб склонил голову в знак благодарности.
– Да не за что, – Фер, ответно кивнув, вернулся к разборке ружья.
Страж пошел наверх, снова ничего не замечая перед собой, поминутно натыкаясь на спрайтов и предметы, рассеянно извиняясь перед всеми подряд вплоть до дверей и станков.
Им рассказывали об этом на третьем курсе. Тридцать два часа назад Акронис, тогдашняя живая легенда, Страж с громадным опытом, отправился в систему, зараженную неизвестным доселе вирусом, превращавшим в часть себя все, с чем соприкасался. Ни местный Страж, ни специалисты из Суперкомпьютера не смогли определить, что это за вирус и как с ним бороться. Акронис на месте тоже не смог определить, но предложил вариант противодействия – дать вирусу больше энергии, чем тот сможет переработать. Боб вспомнил об этом способе, когда в Мэйнфрейме появился Гигабайт. С Гигабайтом это сработало, с неизвестным вирусом тридцать часов назад – нет. Тот, получив громадный заряд энергии, начал распространяться с потрясающей быстротой. Все население системы спешно эвакуировали, а сам Акронис уйти не пожелал. Через некоторое время в Суперкомпьютере зафиксировали открытие множества порталов в Паутину, и система разрушилась, не выдержав соприкосновения с ней. Акрониса же посчитали удаленным при крушении. Никому и в голову не могло прийти, что Страж уцелел. И уж тем более никто не думал, что он по сей день живет и здравствует в Паутине.
Ни в гостиной, ни в его комнате Гула – или правильнее теперь было сказать Акрониса? – не оказалось.
– Гул? – ответили Бобу Всадники, сидевшие у очага. – А он наружу пошел. Наедине с Паутиной побыть.
Страж надел шлем, и отправился в шлюзокамеру. Веб-райдеры иногда выбирались на поверхность астероида – там, если находило созерцательное или философское настроение, а даже у суровых Всадников порой такое случалось, было где присесть, посмотреть на открытое пространство и подумать о вечном.
Судя по неподвижному состоянию предводителя, сидевшего на валуне спиной ко входу, именно размышлениями о вечном он был сейчас занят.
– У тебя же был китул, Акронис, – сказал Боб, остановившись в паре шагов за его спиной. – Ты мог стабилизировать любой разрыв и вернуться в Сеть.
– Сам вычислил, или узнал у кого-то из мастеров? – спросил Гул, не оборачиваясь.
– Мастера рассказали, как ты здесь появился. До остального додуматься было несложно – эта история давно в учебниках есть.
– Ну надо же... – иронично произнес бывший Страж. – Двадцать с лишним часов удалял вирусы, а молодые поколения изучают единственный случай, когда я облажался. И что же обо мне пишут в учебниках?
– Про твои победы тоже рассказывают достаточно, – Боб, подойдя ближе, присел рядом с ним. Гул продолжал смотреть на бесконечное вращение гигантской воронки цифрового шторма вдалеке.
– Польщен. Впрочем, это все лирика, – Гул наконец-то повернулся к нему. – Китул у меня в самом деле был. Пока один из представителей местной зубастой фауны не отгрыз мне руку вместе с ним. Так что никакой я не злобный ренегат, который хочет сделать из честного Стража своего преемника и потому не дает ему вернуться домой. Открыть портал в Сеть нам действительно нечем.
– Но преемника из меня все же хочешь сделать? – Боб представил династию Стражей во главе веб-райдеров и улыбнулся про себя. В Сети они, напротив, старались не лезть в политику и дистанцироваться от руководства системами.
– Хочу, – кивнул Гул. – Сначала помощника, а в перспективе – преемника. Уже говорил, почему. Со Стражем Всадники не пропадут.
– Предлагаешь мне бросить Мэйнфрейм, – Боба не спрашивал, Боб констатировал факт.
– Что ты заладил: «Мэйнфрейм, Мэйнфрейм...»! – с досадой воскликнул Гул. – Я понимаю, у тебя там друзья, служба в нем – твое первое назначение. И единственное, как оказалось. Но подумай логически, Боб. Откажись от эмоций хоть на наносекунду. Город, скорее всего, разрушен вирусами. И отвечать за это перед другими Стражами тебе. Ты ведь не уберег систему. Ты, не кто-то другой.
Боб хотел возразить, что на его памяти Стражи всегда стремились ликвидировать последствия катастроф, а не отыскать крайнего, что Турбо не с руки обвинять его в крушении системы, которой незадолго до этого сам Первый Страж был готов пожертвовать, но не стал. Что толку в спорах? Гул видит в нем себя. Себя тридцатичасовой давности. И не услышит его возражений.
Поэтому он дослушал предводителя веб-райдеров до конца.
– Я не буду пытаться удержать тебя силой. Ты теперь один из Всадников, а Всадники – свободные спрайты. И мешать твоим поискам обратного пути не буду. Хочешь искать – ищи. Только стоит ли, вот что я хочу сказать тебе, Боб. Знаешь, в чем разница между нами? Ну, кроме возраста и опыта, ясное дело?
– Любопытно, – нарушил свое молчание Боб. – И в чем же?
– Я смог признать свое поражение и начать новую жизнь. А тебе это пока не удается, – Гул сделал ударение на слове «пока».
Боб ненадолго задумался.
– Не хочу показаться невежливым, Гул. Но я бы сказал по-другому. Разница в том, что ты сдался, а я – нет.
– Как угодно, – Гул тоже не пожелал спорить с ним. – Я вижу, что ты тот еще упрямец. Если считаешь, что прошибать стену лбом – это не сдаваться, то я предоставлю тебе право самому убедиться в обратном.
Предводитель Всадников сдержал свое слово. Никаких препятствий ему не чинил и даже не показывал своим поведением и высказываниями в присутствии других веб-райдеров, что между ними были эти два разговора. К Бобу относился так же, как и к остальным, не хуже и не лучше. Всадники же быстро полюбили Боба – летал и сражался он довольно лихо, свойственная ему общительность тоже сыграла свою роль. Они не слишком понимали, почему Боб не хочет остаться с ними, но его упорство вызывало у них уважение, и веб-райдеры старались помочь в его поисках насколько могли.
Не сдаваться – это внимательно слушать то, что Всадники рассказывают в рейдах и после рейдов. Собирать знания о Паутине, ее обитателях и явлениях. Он Страж, он заметит то, чего не замечают простые спрайты и то, чего никогда не хотел замечать Гул, не желавший возвращаться назад. Это – рассказывать истории о Сети, и истории о Паутине, которые уже успели накопиться у него за время, прожитое здесь. Смеяться и шутить, ничем не выказывая, что наедине с самим собой ему иногда по-прежнему хочется выйти в открытое пространство без доспеха. Не рассказывать никому, что ему снится Мэйнфрейм. Снится Дот – ее смеющиеся фиолетовые глаза, запах ее волос и гладь изумрудной кожи под его руками. Что сны раз за разом становятся все откровеннее, а пробуждения все тяжелее.
Не сдаваться – это пробовать поймать существо класса «М» и заставить его стабилизировать разрыв. Это – валяться в больничной пещере после неудачной попытки, закончившейся знакомством с зубами и щупальцами, пока Киплер зашивает его раны. Это – увидев, что шрамы зарастают не кожей, а чешуей, что такая же чешуя медленно, но неотвратимо начинает покрывать лоб и шею, не впасть в отчаяние, а сказать себе: «Шевелись, если не хочешь совсем… очешуеть».
Не сдаваться – это все время между рейдами проводить у мастеров, зная, что китул не собрать из подручных средств, но все равно пытаясь. Вспоминать хитроумные конструкции Мегабайта, которые тот строил для открытия портала в Суперкомпьютер. Вспоминать все, что он знает о технологии порталов и расспрашивать, что знают о них другие.
Не сдаваться – это верить, что все это не зря, что рано или поздно стена рухнет под напором лба упрямого Стража.
И однажды увидеть Раста, влетающего сломя голову в гостиную и одним духом выпаливающего:
– Боб, там явились какие-то психи на сетевом корабле, обтянутом драконьей шкурой. Мне очень сильно кажется, что это по твою бит-карту. Парни со мной согласны.
Конденсатор и его бравая команда ничуть не изменились, с пижоном-серфером он раньше знаком не был. А вот привыкнуть, что эта гора мускулов с большим пистолетом и взрывным характером – Энзо, а обладательница длинных ног, водопада роскошных волос и огромных голубых глаз – малышка Андрэйя, Боб все никак не мог. Впрочем, им привыкнуть к изменениям в его облике, наверное, было ничуть не легче.
– И ты сказал Гулу, что хочешь поговорить со Всадниками? – спросил Энзо... нет, теперь уже Матрикс, когда Боб закончил свою историю.
«Дерзкая кобылка», не без труда выбравшись из ловушки, оставленной Мышью, держала курс на Мэйнфрейм.
– Ну, не сразу, конечно. Я же не знал, что это вы за мной явились. Уже потом, когда попал на корабль и увиделся с вами. Вернулся на Ранчо и сказал, что хочу предложить всем желающим вернуться в Сеть. И что Гула это тоже касается.
– Он не подумал, что ты над ним издеваешься? – Андрэйя видела Гула среди Всадников на развеселой гулянке, устроенной для них пиратами, немного пообщалась с ним и успела составить свое представление о лидере веб-райдеров.
– Нет, – мотнул головой Боб. – Сказал, что соберет всех, но вряд ли кто-то захочет вернуться. Поблагодарил за предложение и ответил, что его место здесь. Другие Всадники, когда я им предложил, ответили точно так же. И вы знаете, я их понимаю. Все-таки они уже слишком принадлежат Паутине.
Гул восседал на спине «коня», уже успевшего отвыкнуть от хозяина – предводитель веб-райдеров покинул Ранчо впервые за очень долгое время – и глядел вслед кораблю, исчезающему в портале.
Молодой Страж, так и не пожелавший стать его преемником, навсегда покидал Паутину. Тот, кого целую жизнь назад звали Акронисом, не мог не восхищаться его упорством. Выбраться самостоятельно ему не удалось, но Гул был уверен – не появись в Паутине Багровый Бином со своей командой, Боб рано или поздно нашел бы способ создать портал. И бывший Страж наконец-то понял, почему Боб так рвался обратно в Сеть. Гул не сказал ему этого при прощании – вождь Всадников был слишком горд для этого – но сейчас он произнес, обращаясь то ли к Бобу, который никогда не услышит его, то ли к самому себе:
– Я бы вернулся в Сеть, если бы там меня ждали такие друзья.
@темы: Cryptic Writings, In Battle, ReBoot
