В середине июня выкладывал я замечательную песню "Нет места под солнцем для орка", рожденную командой Казанских феанорингов, в которой была раскрыта тема дроздов как воплощений Тьмы в птичьем мире.
А недавно, перелистывая "Хоббита", наткнулся на тысячу раз читанный фрагмент, в котором Бэрд узнает о единственном уязвимом месте Смога:
"Внезапно из темноты выпорхнула и бесстрашно села ему на плечо птица. Бэрд вздрогнул от неожиданности, но то был всего лишь старый дрозд. Он нагнулся к уху Бэрда и застрекотал. Бэрд подивился тому, что понимает птичий язык, но ведь он был родом из старинного города Дейла.
- Погоди! - сказал ему дрозд. - Встает луна. Отыщи темное пятно на груди Смога, когда он будет пролетать над тобой!
Бэрд молчал в изумлении, а дрозд тем временем рассказал ему о том, что увидел и услыхал на Горе. Тогда Бэрд изо всех сил натянул лук. Дракон опять летал над городом, на этот раз очень низко; на востоке в это время поднялась луна и посеребрила широко раскинутые крылья дракона..."
("Хоббит", перевод Н.Рахмановой, глава 14)
И навел сей фрагмент меня на определенные мысли. В порядке гона, ясное дело
Орочья песня, судя по всему, относится еще к благословенным денькам Первой Эпохи. И тогда все сказанное в ней о дроздах вполне могло быть правдой. Так что Смог, проведший две эпохи в изоляции от событий внешнего мира (сначала в Серых горах, а потом в Эреборе), не знал о том, что после падения Ангбанда дрозды отринули Тьму и обратились к Свету. И потому, даже если Смог, улетая с намерениями сжечь Эсгарот, заметил старого дрозда, то вряд ли подумал, что птица может представлять для него смертельную опасность. За что впоследствии жестоко поплатился...