Тангбранд стал разъезжать по всему западу Исландии. Ему навстречу выступила Стейнунн, мать Рева Скальда. Она пыталась обратить Тангбранда в язычество и долго говорила с ним. Тангбранд молчал, пока она говорила, но потом начал долгую речь и оспорил все, что она сказала.
— Слыхал ли ты, — спросила она, — что Тор вызвал Христа на поединок, но тот не решился биться с Тором?
— Я слыхал, — ответил Тангбранд, — что Тор был бы лишь прахом и пеплом, если бы Бог не захотел, чтобы он жил.
"Сага о Ньяле"
- Аслауг и Хельга в восторге от таинственного гостя, а Сигги его опасается. Как показали дальнейшие события, опасалась не зря;
- очень жаль Сигги. И все-таки она отважная женщина - ни секунды не колеблясь, прыгнуть в ледяную воду, чтобы спасти чужих сыновей...
- визит Харбарда оставил множество вопросов. Для чего он вообще приходил? Излечить Ивара от болей, которые загадочным образом появились как раз накануне его появления? Боль ушла, но Ивар как был инвалидом, так и остался. Гибель детей и Сигги, несомненно, связаны с ним, но зачем он забрал их жизни? Сигги меньше всего походила на человека, желающего умереть. Вот уж точно - мысли и желания богов смертным не понять...
- Провидец вполне себе жив. Что в таком случае означал сон Сигги, в котором она видела его мертвым?
- сезон супружеских измен открыт! Рагнар переспал с принцессой Квентриф, Аслауг бросилась в объятья Харбарда (вот этого сюжетного хода я никак не ожидал), Юдифь перестала сдерживать себя и отдалась Этельстану. Лагерта и Эгберт овдовели, а значит, никому не изменяют, но они тоже своего шанса не упустили. И все это - за какие-нибудь десять минут экранного времени =)
- у Торунн, похоже, на память о визите в Англию останется шикарная отметина на лице. Ничего, Бьорн ее от этого любить не перестанет, а шрамы украшают воительницу;
- все-таки, Лагерта заметила главное в короле Уэссекса. Единственная ценность Эгберта - это сам Эгберт;
Продолжение- интересно, если бы Рагнар сотоварищи воевали не за христианского короля, а за языческого, у Флоки это не вызывало бы такого негодования? А зуб его на Этельстана становится все больше и больше. Быть беде. Зря Этельстан решил в Скандинавию вернуться;
- Бургред, брат Квентриф, с момента попадания в плен ждал какой-нибудь гадости от своей милой сестрицы. Дождался, когда опасность, вроде бы, наконец миновала. В том, что Квентриф его отравила, не вижу ничего удивительного, я бы удивился, если бы она этого не сделала. Чувствую, управлять ею с такой легкостью, на которую рассчитывает Эгберт, не выйдет;
- Кальф собирает коалицию из пострадавших в ходе возвышения Лодброка. Сын конунга Хорика, жена ярла Борга... Только кого-нибудь из родных ярла Харальдсена не хватает, но они все уже мертвы;
- как только половина мужского населения Каттегата выбрила себе виски, чтобы быть похожими на своего Конунга, Рагнар подстригся под ежик =)
- что-то между Рагнаром и Аслауг тоже трещины поползли. "Я бы не вернулся сюда, если бы не мои сыновья" (не "жена и сыновья"!), сразу после возвращения в Каттегат на нее рявкнул... Причем все это до того, как узнал об истории с Харбардом. Чего это он?
- насколько радостным было возвращение из Англии в конце второго сезона, настолько тягостное впечатление аналогичный эпизод производит в третьем. "Несчастье лежало на столе, длинное как щука" (с);
- апофеоз мрачняка - драка в грязи между Бьорном и Ролло. Ролло, лишившись жены, снова впал в затяжную депрессию. Ну, может набег на Францию ему поможет обрести душевное равновесие. Провидец же сказал, что боги его осчастливят;
- зато Флоки, узнав о визите высших сил в Каттегат, ощутимо повеселел. И, похоже, искренне недоумевает, почему Рагнар не разделяет его радости;
- Лагерта, конечно, чувствует себя оскорбленной до глубины души тем, что бывший супруг немедленно не отправился выносить узурпатора. Но Рагнар, если так разобраться, был прав, не став устраивать очередной раунд междоусобных разборок, а предложив Кальфу отправиться в поход вместе. Во-первых, воины, которые погибли бы в этой междоусобице, останутся живы, и будут сражаться во Франции за общее дело. Во-вторых, еще неизвестно, вернется ли Кальф из набега живым. Может, вопрос о том, кому должен принаджелать титул ярла Хедебю, отпадет сам собой;
- Эгберт предсказуемо уничтожил поселение скандинавов. Ибо его подданных напрягало такое соседство, и они начали косо посматривать на короля. При этом формально он вроде как бы и не виноват в нарушении договора - это все принц Этельвульф и лорды, которые напали на северян вопреки приказу короля. Вот только Рагнар, если еще решит навестить Уэссекс, вряд ли станет разбираться, кто виноват, а кто нет;
- у Бьорна и Торунн родилась дочь, которую они назвали Сигги. Очень трогательная сцена =) А Торунн сильно комплексует по поводу своего шрама - даже предложила мужу спать с другими женщинами. Хотя Бьорн, вроде бы, не выказывал ни малейших признаков того, что увечье Торунн его пугает или отталкивает;
- Рагнар убивает единственного человека, спасшегося из поселения в Уэссексе. Жестоко, но логика его действий понятна: если позволить ему рассказать о случившемся кому-то еще, то вместо похода на Париж все захотят идти мстить англосаксам. Для Рагнара Париж - слишком желанная цель, он не может рисковать;
- Эгберт ведь с самого начала знал, что между Юдифью и Этельстаном что-то есть. Но все равно сначала дал обвинить свою невестку в супружеской измене, выставить ее на эшафот, отрезать ей одно ухо, и только потом помиловал. Любитель театральных эффектов... Ребенка назвали Альфредом - это будущий король Альфред Великий, что ль? Полное смешение дат и исторических персонажей =) Впрочем, об условности географии и хронологии "Викингов" я напишу отдельно;
- Этельстану не до Юдифи и незаконнорожденных детей. Он снова обрел веру. Его последующая гибель от руки Флоки сюжетно более чем оправдана. Этельстан прошел целиком путь от сомнений, зародившихся у него после попадания в плен, через двойственное "я люблю Одина, но люблю и Иисуса Христа", обратно к христианству, только уже безо всяких сомнений. Вряд ли после этого он стал бы ходить с северянами в походы и убивать своих единоверцев. Викинги, мягко говоря, не одобрили того, что он выбросил браслет в море, и не слишком рады были видеть нового Этельстана. А Флоки, который видел в священнике корень всех несчастий, просто обязан был попытаться его убить.