If we do withdraw, the horizon will seem to burn.
Посмотрел отмеченный многочисленными премиями "Блокадный дневник". До этого читал рецензии от разных кинокритиков, и положительные, и негативные, видел отдельные кадры, поэтому в общих чертах представлял, что увижу. Представления оправдались.
В начальных титрах говорится, что фильм основан на воспоминаниях Ольги Берггольц, "Блокадной книге" Даниила Гранина и Алеся Адамовича, воспоминаниях блокадников, все события здесь реальны и ничего не вымышлено. Сюжет в общих чертах взят из "Дневных звезд" Берггольц: Ленинград, февраль сорок второго года, первая и самая страшная блокадная зима. Главная героиня, предчувствуя скорую смерть от голода и холода, хочет проститься с отцом, и отправляется через полумертвый город на завод, где тот работает врачом. Большая часть происходящего на экране - ее одиссея по заснеженным и усеянным трупами ленинградским улицам.
Первое, что сразу же бросается в глаза - это несоответствие изначальной заявки на почти что документальность тому, как здесь показана блокада. У меня сложилось впечатление, что режиссер, стремясь пронять современного толстокожего зрителя, намеренно сгустил краски ленинградской трагедии почти до гротеска. Снегом завалено все: лестничные пролеты в домах, дворы, улицы, и даже Невский проспект выглядит как сплошной сугроб. С крыш домов свисают гигантские сосульки почти до земли (откуда, если температура внутри домов едва ли выше нуля?). Люди на улицах либо уже мертвы, либо вот-вот умрут, едва передвигаются и ведут себя как зомби. Если вы читали "Дневные звезды", то сразу заметите, что при написании сценария из первоисточника старательно убраны любые примеры взаимовыручки, поддержки и просто человечности. Экранный Ленинград производит впечатление огромного склепа: никаких намеков на то, что город живет и сражается. Почему немцы еще его не взяли - загадка; наверное, боятся ступить в этот мир холода и смерти.
По сути, на протяжении полутора часов мы наблюдаем страшную сказку о путешествии девушки Ольги через царство мертвых и вечной зимы, и многократно повторяемую иллюстрацию тезиса "от голода и лишений человек порою теряет человеческий облик". Из всех, кого Ольга встречает на своем пути, хоть какую-то симпатию вызывает разве что девушка-дружинница, собирающая мертвых на улицах, но к ней тут же прилагается злобная напарница, которая не прочь поживиться вещами умерших. Да и самой Ольге первые две трети фильма трудно сопереживать: она такой же бесчувственный и безэмоциональный живой мертвец.
Но в последние полчаса, когда героиня все же добирается до своего отца, все меняется. В маленькой заводской амбулатории мы впервые видим жизнь, по-настоящему живых людей, и сама Ольга, оказавшись среди живых, отогревается и воскресает. Ты слушаешь обращенные к дочери слова доктора о том, что она сильная, если сумела дойти сюда, о том, что она должна жить и помогать тем, кто слабее, слушаешь, как он говорит о жажде жизни, о своей мечте, когда придет весна, посадить розы и увидеть, как они расцветут, и испытываешь самый настоящий катарсис. Поневоле думаешь: ну ведь эти полчаса хорошо же сняты и сыграны. Ведь можно было обойтись без гротескных ужасов Ленинграда, превращенного то ли в царство Аида, то ли в озеро Коцит из "Божественной комедии", без зомби-апокалипсиса и демонстрации глубин человеческого падения. Обошлись же в блокадных эпизодах советской экранизации "Дневных звезд", где показали такое же путешествие Ольги, сумев передать драму осажденного города без использования концентрированной жути. Фильм бы от этого только выиграл.
В начальных титрах говорится, что фильм основан на воспоминаниях Ольги Берггольц, "Блокадной книге" Даниила Гранина и Алеся Адамовича, воспоминаниях блокадников, все события здесь реальны и ничего не вымышлено. Сюжет в общих чертах взят из "Дневных звезд" Берггольц: Ленинград, февраль сорок второго года, первая и самая страшная блокадная зима. Главная героиня, предчувствуя скорую смерть от голода и холода, хочет проститься с отцом, и отправляется через полумертвый город на завод, где тот работает врачом. Большая часть происходящего на экране - ее одиссея по заснеженным и усеянным трупами ленинградским улицам.
Первое, что сразу же бросается в глаза - это несоответствие изначальной заявки на почти что документальность тому, как здесь показана блокада. У меня сложилось впечатление, что режиссер, стремясь пронять современного толстокожего зрителя, намеренно сгустил краски ленинградской трагедии почти до гротеска. Снегом завалено все: лестничные пролеты в домах, дворы, улицы, и даже Невский проспект выглядит как сплошной сугроб. С крыш домов свисают гигантские сосульки почти до земли (откуда, если температура внутри домов едва ли выше нуля?). Люди на улицах либо уже мертвы, либо вот-вот умрут, едва передвигаются и ведут себя как зомби. Если вы читали "Дневные звезды", то сразу заметите, что при написании сценария из первоисточника старательно убраны любые примеры взаимовыручки, поддержки и просто человечности. Экранный Ленинград производит впечатление огромного склепа: никаких намеков на то, что город живет и сражается. Почему немцы еще его не взяли - загадка; наверное, боятся ступить в этот мир холода и смерти.
По сути, на протяжении полутора часов мы наблюдаем страшную сказку о путешествии девушки Ольги через царство мертвых и вечной зимы, и многократно повторяемую иллюстрацию тезиса "от голода и лишений человек порою теряет человеческий облик". Из всех, кого Ольга встречает на своем пути, хоть какую-то симпатию вызывает разве что девушка-дружинница, собирающая мертвых на улицах, но к ней тут же прилагается злобная напарница, которая не прочь поживиться вещами умерших. Да и самой Ольге первые две трети фильма трудно сопереживать: она такой же бесчувственный и безэмоциональный живой мертвец.
Но в последние полчаса, когда героиня все же добирается до своего отца, все меняется. В маленькой заводской амбулатории мы впервые видим жизнь, по-настоящему живых людей, и сама Ольга, оказавшись среди живых, отогревается и воскресает. Ты слушаешь обращенные к дочери слова доктора о том, что она сильная, если сумела дойти сюда, о том, что она должна жить и помогать тем, кто слабее, слушаешь, как он говорит о жажде жизни, о своей мечте, когда придет весна, посадить розы и увидеть, как они расцветут, и испытываешь самый настоящий катарсис. Поневоле думаешь: ну ведь эти полчаса хорошо же сняты и сыграны. Ведь можно было обойтись без гротескных ужасов Ленинграда, превращенного то ли в царство Аида, то ли в озеро Коцит из "Божественной комедии", без зомби-апокалипсиса и демонстрации глубин человеческого падения. Обошлись же в блокадных эпизодах советской экранизации "Дневных звезд", где показали такое же путешествие Ольги, сумев передать драму осажденного города без использования концентрированной жути. Фильм бы от этого только выиграл.